от и власть имеет. А для таких людей любой закон не писан, он для них как детский лепет. Они сами себе закон и являются законом для других. Петров растерянно молчал. Его обуревали самые разнообразные мысли, но он не решался их высказывать вслух. – Да не грузись ты так, сынок, – Брюхач похлопал джива по плечу. – Поживешь с мое – сам все узнаешь. Может быть, я и не прав. Мамонтинец, не прощаясь, развернулся и пошел в сторону ПБМ. Там его коллеги откуда-то притащили огромный алюминиевый бак. Один из полицейских приподнял крышку, и по округе распространился ароматный запах горячей пшенной каши. Курсанты дружно повернули головы в сторону полицейской полевой кухни. У Петрова от манящего запаха засосало под ложечкой. Этот запах тут же выветрил из Лехиной головы все мысли о народном счастье. Сейчас Алексей ощущал только одно. Голод. К истекающему слюной взводу подошла Соня. – Есть хотите, орлы? – Спросила она, наверняка уже зная ответ. – Да!!! – Завопили курсанты. – Завтракать, а заодно и обедать, будем по отделениям, – сказала Блэйд. – Хозяин ресторана «Белый единорог», – Соня показала на стеклянные двери ресторанчика, над которым красовалась деревянная вывеска в форме скачущего белого единорога. – Любезно предоставил нам свое помещение. Одно отделение питается, два других стоят на посту и ждут своей очереди. Вопросы есть? Курсанты остервенело замотали головами. – Если вопросов нет, кхм… – Соня кашлянула. – Первое отделение справа по одному в ресторан шагом марш! Через мгновение первого отделения на проспекте уже не было. Зато сквозь прозрачные широкие окна можно было наблюдать довольные рожи курсантов, уплетающих за обе щеки двойные порции котлет, макарон и целые кастрюли горячих щей. Минут через 20 солдаты лениво выползали из ресторана, до разрыва пупка набив едой свои желудки. Места за круглыми столиками в ресторане тут же заняли бойцы второго отделения. И снова из распахнутых дверей ресторана на улицу вырывалось то противное чавканье, то веселый гомон, то грохот падающей посуды. Наконец пришла пора заправляться третьему отделению. Петров вошел в распахнутые двери «Белого единорога». Вместе с ним в ресторан вошла Соня. Внутри ресторан был искусно отделан под пещерный грот. На стенах светились приятным голубоватым светом круглые светильники. Впереди, напротив входа, располагалась стойка бара, за которой сейчас не было бармена. Вдоль стен у широких окон стояли длинные ряды круглых столиков с пластмассовыми белыми стульями. Откуда-то доносилась тихая спокойная музыка. Но все же главной достопримечательностью ресторана был потолок. Вернее то, что потолком казалось. Потолок ресторана был стеклянным и представлял из себя дно гигантского аквариума, установленного на несущие стены помещения. Петровы было непонятно, как строители смогли сотворить такое, ведь над рестораном располагались еще 6 этажей жилого дома, но зрелище это было просто неповторимым! В аквариуме плавали стаи сотен разноцветных рыбок. Свет светильников играл на их чешуе, создавая под потолком иллюзию мерцающих разноцветных звезд. В сумерках это наверняка было очень красивым зрелищем. Леха и девушка заняли столик у окна. К ним подошел угрюмый толстый человек в белом поварском фартуке. В руках он держал широкий поднос с тарелками, ложками, чашками и двумя большими кастрюлями. Он молча поставил на стол посуду и с пустым подносом удалился за стойку бара. А вокруг столиков других курсантов волчками крутились молодые официантки с подносами и черными бабочками поверх белых блузок. – Это Бульдог, – кивнула на толстого мужчину Соня, едва устроившись за столиком. – Он хозяин ресторана. Петров снял шлем и искоса взглянул на Бульдога. Тот мрачным взглядом взирал на курсантов. – Похоже, он не рад нашему визиту. – Его можно понять, – Блэйд тоже сняла шлем. – Сегодня у него одни убытки. Да и военных он не очень-то жалует. Соня тряхнула головой, и ее золотистые волосы рассыпались по плечам. – В конце концов, он сам предложил нам свою помощь? Верно? – Сказал Леха, наливая себе из кастрюли полную тарелку щей. – Откажись он, и его тут же бы арестовали, – произнесла Соня. – Отказ в помощи властям означал бы лояльность к сепаратистам. А это на Крокусе карается смертной казнью. Петров закашлялся, подавившись куском хлеба. – Смертной казнью?! – Откашлявшись, воскликнул он. – Соня, на смертную казнь ввели мораторий еще тысячу лет назад! – Это Крокус,здесь всеми делами заправляет мэр. – пожала плечами Блэйд. – Раньше здесь все было по-другому. Но времена меняются. Мир не стоит на месте, Леша. Соня о чем-то задумалась. – Ты бывала здесь раньше? – Спросил девушку Леха, с аппетитом хлебая щи. – Да… – задумчиво ответила Блэйд. – Это было очень давно. Как будто в давно забытом сне. Соня снова о чем-то задумалась. – Хочешь щи? – Предложил девушке Леха, решив отвлечь ее от размышлений, или хотя бы сменить тему разговора. – Нет, – улыбнулась Соня. – Я лучше съем котлету и выпью чашку горячего кофе. Горячего кофе? Это в такую-то жару? Петров не стал спорить с девушкой и налил ей в чашку черного густого кофе из пластмассового кофейника. Затем, секунду поразмышляв, налил кофе и себе. Блэйд поддела вилкой котлету с Лехиной тарелки и, скептически рассмотрев жареный мясной кругляш, откусила от него маленький кусочек. – Вкусно, – прожевав мясо, констатировала она. – Здесь умеют жарить котлеты. – Правда? – Не поверил Петров и в мгновенье ока запихал себе в рот целую котлету. Мясо действительно было хорошо прожаренным. Оно словно таяло во рту. – Действительно вкусно, – жуя котлету, произнес Леха. – Кое-что в жизни остается неизменным, – грустно улыбнувшись, произнесла Соня. – Котлеты здесь готовят так же вкусно, как и 10 лет назад, – Блэйд снова о чем-то задумалась. – О чем ты все время думаешь? – Спросил девушку Леха. – О будущем, – ответила Блэйд. – О будущем Федерации. – Об этом… – Петров доел щи и принялся уплетать ароматное картофельное пюре. – Об этом пусть думает и беспокоится наш президент. Это его заботы. – Ты прав, – согласилась Соня и хлебнула из чашки горячий кофе. Кажется, сейчас она не хотела с ним спорить. – Знаешь, – продолжал Леха. – Я пообщался с местным аборигеном, и он наговорил мне кучу непонятных вещей о Федерации. Я с ним не согласен. – Правда? – Соня внимательно посмотрела на джива. – И что же он тебе наговорил? – Да так, всякую чушь, – отмахнулся джив. – По его словам, в Федерации отсутствует демократия. – А разве это не так? – Спросила его Соня. – Конечно, нет! – Воскликнул Алексей. – Федерация пропагандирует идеалы демократии, идеалы равенства и братства. Каждый гражданин ее населяющий имеет свои, одинаковые со всеми права, закрепленные государственной Конституцией. Каждый имеет свободу мысли, слова, вероисповедания. Разве все это могло бы быть в условиях отсутствия идеалов свободы и равенства? – Свобода, о которой ты говоришь, это иллюзия, – сказала она. – Ты смотришь на мир глазами авторов книг и учебников, прочитанных тобой в школе и университете. А в действительности дела обстоят не так, как в них написано, – Соня немного помолчала, а затем продолжила: – Когда-то Федерация действительно была такой, как описывают ее в твоих книжках. Тогда это было молодое, сильное государство – оплот порядка и справедливости в Галактике. Но… – Соня вздохнула. – Это было очень давно. За сто с лишним лет все неузнаваемо изменилось. Сейчас все, что осталось от прежней Федерации – это патриотические учебники, да добрые детские книжки, которые ты читаешь. Свобода стала иллюзией, честность и благородство превратились в притворство и ложь, добро в зло. И то, что жизнь современного человека стала счастливей, чем прежде – обман, – Блэйд грустно улыбнулась. – Внутренний распад Федерации, неустроенность социальной жизни граждан, ее населяющих, этнические конфликты, терроризм – все это маскируется правительством под маской стабильности и благонадежности. Сейчас власть имущие устанавливают законы, выгодные лишь для себя, а не для Федерации, не для граждан, ее населяющих. Законодатели давно забыли те идеалы добродетели, на которых строилась Федерация, и которые когда-то были ее основой, – Соня тяжело вздохнула и добавила. – Все превратилось в прах. – Но, Соня… – Алексей несмело попытался возразить девушке. – Может быть, не все так плохо? Ты вот упомянула о правительственных реформах, но ведь не все они пошли прахом. – Назови мне хоть одну, достойную уважения, – мрачно произнесла Блэйд. – Ну, например, – Алексей задумался, пытаясь вспомнить политические события, которые он видел в «Новостях» по видеофону. – Например, недавно проведенная военная реформа. – Это ты про внесенные поправки на счет военной обязанности? – Уточнила девушка. – Да, – ответил Петров. – Каждый гражданин Федерации обязан пройти срочную службу в регулярной армии. Это долг Родине. По-моему, это правильно! Такая направленность реформы воспитает в будущем настоящих патриотов! Соня улыбнулась. – Если ты не идешь служить в армию, ты лишаешься гражданства. Ты – изгой Федерации. Это насилие над людьми и не воспитывает патриотизм, а возбуждает недоволсьво и ненависть, – Блэйд отхлебнула кофе из своей чашки. – А для противников воинской обязанности есть альтернативная служба, – не унимался Петров. – Угу, – промычала девушка. – И в твоем паспорте будет стоя