деревни. Селение было обнесено высоким деревянным частоколом, но массивные кованые ворота были распахнуты настежь. - Словно нас приглашают войти. – произнёс Алексей. - Так давай же, войдём. – сказала Блэйд и первой ступила за ворота. Селение оказалось не большим: всего-то с десяток деревянных хижин, расположенных по обе стороны широкой дороги – единственной деревянной улицы. Это хорошо утоптанная дорога, начинаясь от ворот, пересекала всё селение, и заканчивалось у дверей высокого единственного каменного здания в деревни. То строение, с красным куполом наверху, чем-то напоминало Лёхе то ли какой т охрам, то ли древнюю белокаменную часовню, подобную той, что джив видел на картинке в учебнике по Истории Тёмных времён Средневековья. Парень и девушка медленно пошли по деревенской улице. Деревня казалась вымершей. Ни единого жителя. Ни щебетания птиц. Ни звука домашней скотины. Вокруг было так тихо, что Петрову стало жутко. Зловещая тишина невыносимо давила на психику. Пару раз он с Соней входил в деревенские хижины, покрытые пожухлой сухой соломой. Но внутри их встречала всё та же зловещая тишина. В одном из домов, Петров увидел приготовленный на столе завтрак. Хлеб, аккуратными стопками лежал на фарфоровом блюдце. Расставленные на столе алюминиевые тарелки были наполнены вкусно пахнущей похлёбкой. Кажется, хозяева лишь недавно сидели за этим столом. Похлёбка была ещё горячей, от её поверхности поднимался почти невидимый пар. Надкусанные, недоеденные, куски хлеба лежали рядом с тарелками. Блэйд подошла к столу. Соня понюхала кусочек надкусанного хлеба, поскребла ногтем рыжее пятно от пролитой похлёбки, большущей кляксой отпечатавшейся на белой домотканой скатерти. - Они были здесь минуту назад. – Блэйд растерянно посмотрела на Лёху. – Если, конечно, мои навыки меня не обманывают. - И где же они? – спросил Алексей. - Не знаю. – ответила девушка. – Такое ощущение, что люди просто растворились в воздухе. - Если это вообще были люди. – задумчиво произнёс Петров. – Пойдём отсюда. Вновь выйдя на улицу, джив сосредоточился. Он просканировал окружающее пространство. Энергетический фон деревни был почти равномерным, и лишь в одном месте его плотность была немного повышена. Петров открыл глаза. На том месте, где Лёха обнаружил легчайшее колебание Силы, стояло то самое единственное каменное здание, которое он увидел при входе в деревню. - Нам туда. – кивнул он девушке. - Я чувствую колебание Силы. - Идём. – ответила Соня, на всякий случай вооружившись кухонным ножом, который она прихватила из опустевшей хижины. Парень и девушка медленно пошли по дороге. Петров не сводя глаз с каменного здания, напрягал свой внутренний взор, пытаясь обнаружить то, что порождало неоднородность в энергетическом поле. Он заметил, что аура здания светилась всеми цветами радуги – без единого намёка на вкрапления Тёмной Стороны Силы. Источник неоднородности был внутри этого строения. Для взора джива его энергетические потоки были почти полупрозрачными. Как лёгкий, почти незаметный, туман они исходили из источника и тут же рассеивались в окружающем пространстве. Это были потоки Светлой Стороны Силы. Парень и девушка подошли ко входу в белокаменное строение. Его дверь была слегка приоткрыта, но друзья не спешили попасть внутрь. Они настороженно рассматривали здание. Строение было одноэтажным, но высоким, с узкими овальными окнами, застеклёнными цветной мозаикой. Крыша сооружения представляла из себя черепичный купол, выполненный из красной глины. Вершину купола венчал большой деревянный крест. На нём, искусно вырезанный из дерева, был изображён распятый человек. - Это языческое капище. – сказала Блэйд. Она, задрав голову вверх, внимательно рассматривала купол. - Я повидала подобные места на разных планетах. У различных диких народов, в подобных местах, всегда проходили кровавые ритуалы. - Ты думаешь, что здесь людей приносят в жертву? – поинтересовался Лёха. Он тоже рассматривал купол. Здание было высоким, но крест и человеческую фигуру на нём было отчётливо видно. - Скорее всего, я права. - ответила Блэйд. - Федерация провозгласила свободу совести и вероисповедания, а это благодатная почва для процветания различных религиозных культов и сект. Например, на некоторых периферийных планетах до сих пор проходят правовые ритуалы. Этот крест с распятым человеком, – Соня кивнула на вершину купола, – напоминает мне обычаи дикого племени Гуарами. Они приносили своих врагов в жертву духам огня. Как правило, это было по 5-10 человек за раз. Жертвам вырезали глаза, из которых потом делали устрашающие ожерелья. Людей заживо сжигали на костре, а жуткие ожерелья вешали на деревянные столбы, стоящих вокруг деревень. Это был своеобразный предупредительный знак, подобный той табличке, которую прибивают к своим калиткам жители частных домов: «Осторожно! Злая собака. Опасно для жизни». – Соня грустно улыбнулась. – Может быть, это точно такой же знак? Петров не ответил. Он стоял перед приоткрытой дверью и раздумывал. Сканирование пространства внутри этого храма не выявляло никаких признаков опасности. Но где-то глубоко внутри его души зашевелилось какое-то смутное чувство тревоги. Словно то, что скрывалось в этом здании, каким-то образом могло резко повлиять на его судьбу. Леха чувствовал, что встреча с неизвестным источником Силы будет судьбоносным моментом в его жизни. Откуда вокруг пришло это знание – джив не знал. Оттого он в нерешительности стоял перед входом в таинственный храм: за нахлынувшими волнами тревоги и неуверенности – стал подступать страх. - В любом случае нам надо войти. – скорее для самого себя, чем для Сони, сказал Петров. Собрав всё свое мужество, он переступил порог храма. Помещение внутри было просторным. Стены были белы так же, как и снаружи. Высокий свод уходил вверх и заканчивался куполом, только здесь – внутри – он был покрашен в ярко-синий цвет. На стенах висели серебряные канделябры с тысячами зажженных парафиновых свечей. Их колышущий от сквозняка свет, отражаясь от мозаичных оконных витражей – бросал причудливые блики на белые мраморные плиты, которыми был выложен пол. В центре храма, прямо на холодном мраморном полу, сидели люди. Их было около сорока. Мужчины и женщины, старики и дети – сидели полукругом вокруг стройного темноволосого мужчины средних лет. На вид ему было около тридцати. Он сидел, скрестив ноги, что-то тихо говорил слушавшим его людям. Мужчина был почти обнажённым: его ноги были босы, а из одежды – лишь белая набедренная повязка. Внешне он не предвещал никакой опасности. Наоборот, в его внешности было что-то, что располагало к себе. Эти длинные, до плеч, чёрные волосы, такого же цвета аккуратная бородка и … глаза… Его светлые голубые глаза были поистине необычны. В них светился какой-то непонятный свет. Свет, который прогонял страхи и невзгоды, печаль и горе. Свет, который порождал в любой страждущей душе долгожданный мир и покой. Петров понял, что этот человек был тем самым неизвестным источником Силы. Парень и девушка тихо подошли к беседующим людям. На них никто не обращал внимания, словно их и не было в храме. - И потому говорю вам, - тихо говорил стройный мужчина. – Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное; блаженны скорбящие, ибо они будут утешаны; блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю; блаженны алчущие и жаждущие праведности, ибо они насытятся; блаженны милостливые, ибо им будет явлена милость; блаженны гонимые за праведность, ибо их есть царство небесное; блаженны чистые сердцем, ибо они увидят Бога; блаженны миротворцы, ибо они назовутся сынами Божьими. Итак, знайте, вы соль Земли. Вы свет мира. Невозможно, чтобы город, расположенный на горе, был скрыт. И зажигая светильник, не ставят его под сосуд, а ставят на подставку, и он сияет всем кто в доме. Ибо Истинно, истинно говорю вам: Вот вышел сеятель сеять. И когда он сеял, одни семена упали у дороги, и прилетели птицы и склевали их. А другие упали на каменистые места, где земли у них было немного, и сразу же взошли, из-за того, что земля у них была не глубока. А когда взошло солнце, их опалило; и они, из-за того, что не имели корня, засохли. А другие упали на терновник, и терновник поднялся и заглушил их. Но другие упали на хорошую землю и давали обильный плод. И потому говорю вам: Когда кто-нибудь слышит Слово и не понимает, приходит лукавый и отбирает то, что посеяно в его сердце. Это посеянный у дороги. А посеянный на каменистые места – тот, кто слышит Слово, и сразу же с радостью принимает его, но, не имея в себе корня, он держится не долго, а когда наступает скорбь или гонение из-за Слова, сразу же отступает прочь. А посеянный в терновник - тот, кто слышит Слово, но суета мира заглушает его, и Слово становится бесплодным. А посеянный на хорошую почву – тот, кто слышит Слово и понимает его. Это тот, кто плодоносит и приносит. А потому говорю вам: Я – сеятель, а вы – почва. - Учитель, - заговорил один пожилой мужчина. – Если ты сеятель, а мы почва – то что же такое семя? - Любовь. – улыбнувшись ответил Учитель. Люди ждали продолжения его речи, но черноволосый мужчина молчал. Неожиданно он посмотрел поверх голов своих слушателей и его взгляд остановился на Лёхе и Блэйд. Алексей понял, что Учитель заметил их. А ещё осознал, что этот человек видит его насквозь – все его страхи, мысли, чувства. Видит его душу как раск