Так что же там я должен крикнуть? Я должен, я обязан вспомнить, поскольку не могу, не имею права облажаться. Все должно пройти без сучка и задоринки. Иначе весь район решит, что я никакой не центурион, а шут гороховый. Между прочим, искать убийцу, обладая репутацией шута горохового – гиблое дело.
Стоп, кажется вспомнил.
Пинком распахнул дверь, я ворвался внутрь и гаркнул:
– Именем закона приказываю прекратить буйствовать!
Как оказалось, внутри домик состоял всего из одной комнаты. Посредине нее стоял здоровенный детина раза в два шире меня и на голову выше. Услышав мой крик, оно прекратил жевать ножку, отломанную от валявшегося неподалеку столика, и удивленно спросил:
– Это еще кто?
– А разве ты не видишь? – спросил я и ткнул стволом кольта в знак, свидетельствующий, что отныне я с законом на «ты».
– Вижу, – пожал плечами кабланды. – Однако, милейший, ты пришел слишком поздно. Тебе надо было появиться здесь еще вчера.
– Я прилетел на эту планету три часа назад, – пробормотал я, подходя к здоровяку поближе.
– Меня это не касается, – промолвил кабланды, разглядывая полуобглоданную ножку стола, с явным намереньем снова вонзить в нее зубы. – Ты опоздал. Стало быть, я могу продолжить то, чем я здесь занимался до твоего появления.
– Ничего не выйдет, – почти ласково сказал я. – Ты не тронешь здесь больше ни одной, пусть даже самой маленькой вещицы. Более того, сейчас ты последуешь за мной в местную тюрьму, где я запру тебя в одну из камер…
– Нет, что угодно, только не это!
Оглянувшись, я увидел назарунца. Очевидно, решив последовать за мной, он услышал мои последние слова, и они ему не понравились.
– Отчего же? – удивился я. – Кабланды разгромил твой дом. Он должен понести за это наказание.
– Но только не таким образом. Если кабланды лишится хотя бы на несколько дней свободы, я потеряю больше чем стоит весь этот дом. Останови его, не дай ему разрушать мое жилище. Это единственное, чего я хочу.
– Так это твой работник? – спросил я, кивнув в сторону гиганта, который как раз в это время с громким хрустом отгрыз еще один кусок от ножки стула.
– Более того. Компаньон, без которого наше совместное предприятие не сможет функционировать.
– Понятно, – кивнул я.
Собственно, я мог поступить согласно букве закона и просто препроводить нарушителя в тюрьму. Однако центурион инопланетного района в отличии от любого другого стража порядка обязан не только выполнять свой долг перед законом, но еще и некоторым образом быть дипломатом.
Проще говоря, я должен был учесть просьбу назарунца, конечно, если выполнение ее не приведет к явному нарушению закона и не принесет вред другим жителям инопланетного района.
– Хорошо, пусть будет так, – сказал я. – Ты желаешь, чтобы я просто выпроводил его из твоего дома?
– Это было бы здорово, – промолвил назарунец. – Если он надумает спуститься в подвал…
Я повернулся к кабланды и самым суровым тоном, на который был способен, приказал:
– Эй, ты! Именем закона приказываю тебе прекратить разрушение этого дома, и немедленно его покинуть.
Кабланды отшвырнул ножку стола и издал грозный рык.
Прикинув, что такого великана, вполне возможно, не остановят даже все заряды «кольта», выпущенные разом, я почувствовал себя довольно неуютно. Впрочем, у меня ведь еще есть симбиот. Уж он-то меня в обиду не даст. Хотя против такого детины…
Взяв кабланды на мушку, искренне надеясь, что мой голос звучит зловеще, я отчеканил:
– Ага, стало быть, ты напрашиваешься на неприятности?
– Ни в коем случае! Ни в коем случае! – завопил из-за моей спины назарунец.
– Ну так как?
Если этот колосс бросится на меня, то стрелять ему скорее всего надлежит в голову. Может, это его остановит.
Решив так, я поднял ствол револьвера повыше.
Кабланды отреагировал на мой маневр немедленно.
Ударив себя в грудь кулаком, да так что получившийся при этом звук напоминал пушечный выстрел, великан проревел:
– Ты должен был прийти вчера. Сегодня ты можешь остановить меня только одним из двух способов.
– Какими? – поинтересовался я.
– Ты должен провести обряд возложения руки либо взять этот дом под защиту закона, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– И это все? – облегченно спросил я.
– Да.
Выбирать, собственно, было не из чего. Я не имел ни малейшего понятия, как проводить обряд возложения рук. Таким образом, мне оставалось лишь…
– Ладно, беру этот дом под защиту закона, – заявил я. – Достаточно?
– Со всеми вытекающими отсюда последствиями?
– Конечно.
Довольно улыбнувшись, кабланды еще раз ударил себя в грудь кулаком.
– В таком случае мир этому дому на месяц обеспечен. Я удаляюсь.
Ну вот, кажется, дело улажено.
Сделав такой вывод, я сунул «кольт» в кобуру и, повернувшись к назарунцу, спросил:
– Все? На этом мои обязанности считаются выполненными?
– Считаются, считаются, – залебезил тот. – Ах, я так тебе благодарен! Ты спас мой дом. Я и не предполагал, что ты решишься сделать для меня такое! Безусловно, ты самый храбрый центурион из всех появлявшихся на Бриллиантовой!
Сказать, что эти похвалы мне не понравились, значило бы покривить душой. Конечно, понравились. Тем более, что я и в самом деле показал себя с самой лучшей стороны. Сдал, так сказать, экзамен. Но все-таки, особенно прислушиваться к ним не стоило. Знал я цену подобным выражениям благодарности.