– И да и нет. Я один из тех немногих тысяч воинов, которые видали Рим только на картинах. Многие поколения моих предков жили в Вектисе. Вектис? Знаешь, тот остров на востоке, который в ясную погоду можно разглядеть.
– Вероятно, остров Уайт? Он виднеется перед дождем, и его можно разглядеть с этого места.
– Вероятно. Наша вилла стоит на южном берегу острова, около острых утесов. Большая ее часть выстроена триста лет тому назад; коровий же хлев, в котором жил наш первый предок, кажется, еще старше на сотню лет. Да, конечно, так; ведь основатель нашего рода получил свою землю от Агриколы во время утверждения в этой стране. Это неплохой участок. Весной фиалки покрывают его до самого берега. Много раз для себя я собирал морские травы, а для матери – фиалки, и мне помогала наша старая няня.
– А ваша няня была тоже… тоже римлянка?
– Нет, нумидийка. Да будут боги благосклонны к ней. Милое, толстое коричневое существо с языком, звучавшим, как коровий колокольчик. Она была свободная. Кстати, ты свободна?
– О, вполне, – ответила Уна, – по крайней мере, до чая; летом наша гувернантка не очень сердится, даже когда мы опаздываем к чаю.
Молодой человек опять засмеялся, засмеялся с видом понимания.
– Вижу, вижу, – сказал он, – что вы живете в лесу. Мы прятались между утесами.
– Значит, у вас тоже была гувернантка?
– А то как же? Да еще гречанка. Она так смешно подхватывала свое платье, когда отыскивала нас между кустами дрока, что мы невольно смеялись. Потом она кричала, что попросит нас высечь, но никогда не просила, благослови ее боги. Несмотря на всю свою ученость, Аглая была славная девушка.
– Чему же вы учились, когда… когда были маленькие?
– Древней истории, арифметике, изучали классиков и так далее, – ответил он. – Мы с сестрой были тупы, но мои два брата (я средний) любили эти предметы, и, понятно, наша мать знала больше всех нас. Она была ростом почти с меня и походила на новую статую на западной дороге, на Деметру с корзинами, знаешь? И удивительно, как матушка умела нас смешить!
– Чем это?
– Шуточками и поговорками, которые бывают во всякой семье. Разве ты не знаешь?
– Я знаю, что у нас есть, но не знала этого про другие семьи, – ответила Уна. – Пожалуйста, расскажите мне все о вашей семье.
– Все хорошие семьи похожи одна на другую. По вечерам матушка сидела и пряла; Аглая читала в своем углу, отец составлял и сводил счета; мы четверо возились в коридорах. Когда мы начинали шуметь слишком громко, отец кричал: «Потише, потише! Разве вы никогда не слыхали о власти отца над своими детьми? Он может убить их, мои дорогие, убить, и боги одобрят его поступок». Тогда матушка поднимала свою милую головку и отвечала: «Гм, сдается мне, что в тебе мало черт римского отца». Отец же свертывал свитки со счетами и произносил: «А вот я покажу», – и потом… потом делался хуже всех нас, детей.
– Ну, это умеют все отцы, – блестя глазами, сказала Уна.
– Разве я не говорил, что все хорошие семьи очень похожи?
– А что вы делали летом? – спросила Уна. – Играли в окрестностях, как мы?
– Да, и навещали наших друзей. На Вектисе нет волков. У нас было много друзей и лошадей сколько угодно.
– Как хорошо! – сказала Уна. – Надеюсь, так продолжалось всегда?
– Не вполне, маленькая девица. Когда мне минуло лет шестнадцать или семнадцать, у отца сделалась подагра, и мы поехали на воды.
– На какие воды?
– Акве Сулис. Все ездят туда. Ты должна попросить твоего отца отвезти тебя туда.
– Где же это? Я не знаю, – заметила Уна.
С мгновение молодой центурион смотрел на нее изумленными глазами.
– Акве Сулис, – повторил он. – Там лучшие в Британии бани, говорят, они не хуже римских. Старые обжоры сидят там в горячей воде, сплетничают и толкуют о политике. Генералы важно расхаживают по улицам, а за ними двигаются их приближенные; являются туда и судьи в своих носилках, и тоже со свитою. В Акве Сулис можно встретить предсказателей, ювелиров, купцов, философов, продавцов перьев, ультраримских британцев и ультрабританских римлян, мирных представителей диких племен, притворяющихся цивилизованными еврейских проповедников и… о, всех интересных людей. Мы, молодежь, конечно, не занимались политикой. Мы не страдали подагрой и в Акве Сулис было много наших ровесников, так что мы не скучали.
Мы, ни о чем не думая, развлекались и веселились; между тем моя сестра познакомилась с сыном одного западного судьи и через год стала его женой. Мой младший брат, всегда очень интересовавшийся растениями и корнями, встретился с главным доктором легиона из города легионов и решил сделаться военным медиком. Я считаю, что это занятие не годится для благородно рожденного человека, но… я не мой брат. Он отправился изучать медицину в Рим и теперь первый медик египетского легиона, кажется, в Антиное; я уже довольно долго не имел от него известий.