– Жалкое убожество. Ужас, – шептал он, продолжая ненавидеть себя.
Чем больше он себя ругал и проклинал, тем сильнее в нём пылала ненависть. Темирхан вспомнил, что значит ненавидеть, жить одной лишь ненавистью, а, главное, он ясно вспомнил, за что ненавидит. Продолжая кипеть от злости и прокручивая воспоминания, он схватил винтовку, прицелился и выстрелил. Уверенно выстрелил.
А затем почти сразу ещё один.
Быстро закрыв окно, Темирхан ощутил, как бешено дрожат руки. Они не слушаются. Он впился пальцами в волосы. Глаза забегали по стене, ища ответы. Но их не было. Был лишь вопрос. Один вопрос:
– Что я наделал…
Бледные губы шептали в бреду. Скатившись вниз, он сел, облокотившись на ножку стола, и уперся локтями в колени.
– Что я наделал…
За окном послышались крики.
Темирхан сидел, сжавшись, обняв колени и нервно раскачиваясь. Он смотрел на рванные обои, но видел лишь два белых детских свитера, пропитанных кровью.
– Я найду тебя! Найду! Убей меня сейчас, трус, клянусь Аллахом, я найду тебя! – разрываясь от боли кричал мужчина.
В комнате Темирхана пахло порохом и гниющим мусором в пакетах.
– Надо бежать…
Конец ознакомительного фрагмента