— Уверены?
Игорь хотел обидеться, но не сумел и широко улыбнулся.
— Конечно. Я же всё для нее делал, всё! А она… вот так… — он причмокнул губами и скривился.
— Нам остается только ждать, — поддакнула хозяйка, — ведь вы обратились в полицию?
— Да, сам бывший следак, ребята не отказали. По старой дружбе, так сказать. Теперь вот в банке работаю, — вдруг некстати добавил Игорь. Захотелось порисоваться перед девочкой. Пусть знает, что и он не лыком шит. Но, не заметив никакой реакции, мысленно махнул рукой. Павлин. Нашёл, где хвост пушить! Что-то быстро его развезло. Хотя… давно следовало напиться. – Я обзвонил всех её знакомых, ага. А вот вас почему-то в заветной книжечке нет.
— Что, простите?
— Вот же! – Игорь извлек из кармана рубашки красный блокнотик и ткнул им в сторону Алисы. – Здесь все адреса, явки и… пароли…
Зазвеневший телефон отвлёк его. Книжечка полетела на стол. Бурча и извиняясь, Игорь пошарил по карманам брюк, пока не обнаружил сотовый.
— Вот! Звонят! – триумфально воскликнул он и, прижав трубку к уху, деловито отозвался: — Свиридов слушает.
Через несколько секунд его рука тяжело упала на стол. А сам Игорь ошарашено посмотрел на Алису.
— Что? – подхватила та.
— Позавчера, в пятнадцать сорок… Олеся…
— Ну же!
— Она улетела в Америку…
Олеся. Глава 3
Олеся плотно сомкнула веки.
Нет, о том, что толкнуло её броситься из прежней жизни в неизвестность, она думать не будет. Не теперь, когда прошлое так близко и остается настоящим; когда ещё держит невидимыми нитями, пусть и готовыми порваться.
Олеся постаралась расслабиться, мысленно устремляясь в чуткую темноту собственного подсознания.
Не думать.
Она устала от беспокойных и нескончаемых мыслей. Они то не давали решиться открыть дверь в новую жизнь, то уносили за грань реальности, виртуозно сооружая замки новых надежд. Она устала стоять перед выбором. Что лучше? Оставить всё как есть, эту жизнь, эту тоску, эту боль; эти чужие слова, чужую власть, чужие желания. Или бросить всё, разорвав унылый круг из обязательств, утраченных иллюзий и опостылевшей благодарности, и начать всё сначала, в другом мире, может быть, рядом с другими людьми.
Теперь выбор сделан.
И Олесе показалось, что стоя на краю небоскреба, она сделала шаг вперед. И её тут же подхватили и окутали страхи. Они ринулись из темноты, не давая опомниться, желая вкусить её сомнения. Те никуда не делись.
Ещё больно…
Саднит заживающая ранка на сердце. Когда-то оно глупо лелеяло мечты, а теперь от них ничего не осталось, кроме скучных воспоминаний ушедших дней. Мечты. Серая вереница теней, от которых тянутся нити и связывают её с прошлым. Мелькая знакомыми картинками, окрашиваются живыми красками и оживают…
* * *
Олеся распахнула дверь на громкий и требовательный стук. Открыла не без дурного предчувствуя: так могли стучаться только неприятности.
— Афанасьева Олеся Викторовна? – решительно шагнув в комнату, строго спросил гость, точно предъявляя претензию.
— Да, — растерялась она, смутившись от вида бумаг и серого строго костюма. Сердце предательски дрогнуло: что ещё за начальник?
Надвинувшись, тот грозно заговорил, отчетливо выговаривая слова, давя ими, не давая опомниться.
— Что? – пролепетала Олеся, окончательно стушевавшись и ничего не понимая, только чувствуя, что случилось непоправимое.
— До десятого октября вы обязаны выплатить долг банку «Русский стандарт» в размере пятидесяти тысяч…
Он что-то ещё говорил, Олеся уже не слышала.
Откуда? Где она возьмет такую сумму?! Как сестра могла…
— Нет… — Вспыхнула крохотная надежда. – Я сейчас позвоню Рите, она всё решит…
— Вы будете потом выяснять отношения с вашей сестрой, — ещё строже заявил представитель банка. – Она не платила три месяца. Вы – поручитель и учтите, что на вас может быть заведено уголовное дело по статье сто пятьдесят девятой, за мошенничество. Люди, телефон которых вы дали, о вас не знают.