- С-спасибо, Ливия, это очень любезно… И доброго тебе утра.
Дверь отворилась, а Ричард полностью проснулся. В комнате появилась она - подобно утреннему свету, снизошедшему на мрачный Хорград. Парень даже потер глаза. Но нет, это не видение. Ливия стояла прямо перед ним, держа в руках его вещи. Она облачилась в свое привычное одеяние (привычное и для Ричарда); простота складок с замысловатым узором, легкие следы дальних странствий, страданий и утрат никуда не делись, хоть Вейа все отстирала и аккуратно подлатала. Светлые волосы Ливии собраны в косу, которая покоится на плече, а взгляд все такой же пронзительный, но только по-доброму.
- Малость, которую я могла бы для тебя сделать. - Он подметил, что у нее несколько виноватый вид. - Куда положить?
- С-сюда… - Он указал подбородком на край кровати. Его руки все еще скрывались под толщей покрывал.
- Ты не заболел? - поинтересовалась она, изучая парня, который завернулся в тканевой кокон.
Это невероятно странно! Сама принцесса эльвинов пришла к нему в спальню будто горничная. Он понимал - так она хочет отплатить за его хлопоты, но краснота уже расползалась по лицу - ужасно стыдно!
- Нет. Не заболел. Я здоров! Ночью просто немного прохладно… - отвечал тот, кутаясь все сильнее. Под покровом постельного белья уже стало совсем жарко. И, разумеется, это из-за ее прихода. - Как ты?
- Хорошо, - пропела она. - К слову, все уже проснулись. Грофф попросил тебя поторопиться. Вы с Вейей нужны ему сегодня… - Далее ее голос немного погрустнел. Оно и ясно! Ведь самой Ливии все это время придется провести в заточении. Пусть дом Магнуса прекрасен, Ричард уверен - в нем есть что изучить и посмотреть, но от этого факта не отмахнуться: все нахождение девушки в Мэриеле, в их Мэриеле, сплошная ссылка каторжника.
- Конечно. Я мигом!
- Тогда я пойду, - подытожила Ливия.
- Спасибо еще раз… За… Спасибо!
- До скорой встречи, Ричард. - Девушка собиралась покинуть его комнату.
- Касательно нашей вечерней беседы… - внезапно выпалил тот, сразу же об этом жалея. Ливия опустила руки, секунду стоя к нему спиной. И сам Ричард замер. Но затем она обернулась. Казалось, лицо ее не омрачилось, но в глазах нечто сверкнуло - странная смесь недовольства и понимания.
- Я немного подумал об этом… Ну, может и много, - продолжал тот. Говорить стало тяжело, аж во рту пересохло. - Все в порядке. Я все понимаю. И хочу сказать - ты можешь на меня положиться.
- Я рада это слышать, Ричард, - отозвалась она. - Порой сложно понять свои чувства…
“Погодите! Так ей тоже… - Внезапное озарение снизошло на него. - Вот в чем дело!”
Стало быть, вся эта история с избранницей и двумя королевами… Значит… Ох! Не только он один запутался, но и Ливия тоже. Сейчас он прозрел. Она и сама разрывалась меж двух сторон. У нее есть долг перед эльвинами, а еще... От объятий одеял стало совсем душно!
- Но вместе мы со всем справимся, - закончил он.
- Непременно, - ответила девушка, а затем вышла.
Он какое-то время слышал ее шаги. За окном пели птицы - вовсе не тот пронзительный гвалт грачей, громыхали коляски, народ желал друг другу доброго утра.
Доброе. Оно определенно такое. Тени сомнений, как и воображаемый голос Варлага в его голове, отступали перед светом этого восхитительного дня.
- Так вы уже поцеловались или как? - Ричарда отвлекло внезапное появление Вейи. Дверь приоткрыта; ее любопытное тонкое лицо возникло в щели. Прежде чем в нее полетела подушка, та исчезла.
Снова быстрые шаги по лестнице и веселый смех кузины.
Глава 2. Два разных утра
Глава 2. Два разных утра
Если бы на окнах в каморках “Червивого Яблока” имелись не то чтобы занавески, а хотя бы полуистлевшие тряпки (куда уж там до добротных ставен!), тогда нападение утра (а иначе никак это не назвать) показалось бы Сансаре не столь внезапным. Яркое и жизнерадостное - оно ворвалось сюда, вытесняя влажный полумрак, после загнало его под изъеденные короедами и мышами плинтуса и половицы. Даже растянутую по углам рыболовными сетями с богатым уловом тараканов и прочих насекомых паутину свет превратил в нечто сверкающее и не столь омерзительное. Особо преобразить сию убогую опочивальню подобное вмешательство не могло, но тепло и свет любому самому злачному месту не повредят. А уж как это живительно действует на того, кто столь долго находился во тьме и зловонии!
Девушка улыбнулась, наслаждаясь мимолетной негой, зашевелилась, потянулась, а ее колени во что-то уперлись, точнее, в кого-то. Сознание и осознание близнецами ворочались во чреве ее разума, но пока все еще не изъявили желания брыкаться столь сильно, чтобы появиться на свет, который их, кстати, вот-вот к этому побудит.