Все хорошее когда-нибудь кончается.
Я потерял сознание, и думал, что проснуться мне не суждено.
Глава 17. Безвыходный вопрос
Пусть покои Галахада и защищены толстыми стенами, отборная ругань и крики из коридоров слышались прекрасно. Кто-то носился, командовал, пытался удобнее распределить раненых в крепости. Хоть Слеза Антерры рухнула — ей удалось уцелеть. Прочности, все же, ей было не занимать.
Очнулся я на рабочем столе Галахада, скрюченный, с переломанными костями и ужасной болью в изувеченных конечностях. Мортус покинул меня, и потому я испытывал боль до невыносимого человеческую. Выть от нее хотелось, но не выходило — сломанный кадык мешал, и казалось, мне в шею по самую рукоятку вогнали раскаленный нож.
— Играйте «Балладу без боли!» — приказал Галахад. Он сорвал со стены карту, и достал из небольшого хранилища черный плащ из дорогой ткани. — Будет очень больно, — Галахад обратился ко мне. — Главное не вырубайся!
Да куда еще больнее?!
Захотелось слезть со стола и сбежать, чтобы спокойно умереть у стеночки — ощущение было таким, будто зубной врач собирался вогнать мне дрель в десну, причем без наркоза.
В две лютни музыканты мягко перебирали пальцами по струнам, играя спокойную обезболивающую мелодию. Теплая красная энергия окутала мое тело, и боль ушла, но не полностью. Она стала отдаленной, будто бы меня обкололи опиумом. И ощущения возникли странные — перед взором появились битые пиксели, в ушах гудели слуховые галлюцинации, словно бы мимо окна с ревом пролетал реактивный самолет. Потолок внезапно выкрасился в оранжевый.
Ей богу, я будто бутана нанюхался.
Я успел проклясть всех, и проклясть все, когда Галахад набросил на меня эту чертову тряпку. Она была как живая. Скользила по телу, будто змея, и обхватила меня за спину, вцепившись уголками в плечи.
Но проклял я ее не по этому.
Она резко сжалась, и меня выгнуло дугой, едва не скрутив в бараний рог. Даже музыкальное обезболивающее не смогло унять болевой вспышки перед глазами.
— С-су-к-а! А-а-а! — ругнулся я, и закричал. Кадык волшебным образом встал на место, и я снова мог говорить.
На мне появилась легкая темная броня, возникшая из роя крохотных мерцающих огоньков. Что случилось потом — лучше не вспоминать. Плащ исцелял меня, но исцелял так, что врагу не пожелаешь.
Меня подняло в воздух, и кости с хрустом вставали на место, словно их вправляли большие руки жестокого костоправа. Кровавые раны затянулись, и когда тело обрело нормальный вид, я шлепнулся спиной на стол. Воздух из легких выбило как пушечным выстрелом, и меня одолел кашель.
— Твою-то мать! — я свернулся в позу эмбриона, и постанывал. В висках гулко пульсировала кровь.
— Играем, — спокойно приказал Галахад. — Берем на тон выше.
Одно заклинание в разных тональностях могло иметь разные эффекты. «Баллада без боли» в Ми Мажоре избавляла от настоящей боли, а в Фа Мажоре гасила фантомную. Почувствовав облегчение, я распластался на столе, обливаясь холодным потом и пытаясь отдышаться.
— Что…. — я пытался говорить сквозь тяжелое дыхание. — Что случилось с Машей….
Богом клянусь, я до сих пор чувствовал, как она меня душила.
— Хотел бы я сказать, что не знаю, — Галахад отстраненно взглянул в пол, погрузившись в воспоминания, а затем присел на стул. — Но, к сожалению, мне известно.
— Известно что? — нахмурился я, и сел на край стола. От перепада давления в ушах зашумело, и голова закружилась.
— Это произошло из-за меня, — признался Галахад. — Из-за моей любви к ней, из-за моего желания сохранить ей жизнь.
— Что?
— Когда я оказался в Антерре, то основал клан, чтобы обрести определенную независимость от местной власти. Руководить кланом лучше, чем ходить в прислуге, хотя независимость — понятие относительное…. Из-за этой относительности мне не удалось избежать очень неприятного момента. Видишь ли, так или иначе человек от кого-то зависит. Будь это лидер клана, или обычный Новорожденный, вроде тебя. Новорожденный зависит от руководства, а руководитель клана зависит от воли Совета Семи Перьев. Его лидеры принимают важные решения, в том числе и решения о праве нового клана на жизнь и экономическую деятельность. Когда я пришел к ним, они потребовали от меня жеста исключительной преданности, а я, как бывший босс Якудзы, не видел проблем в исполнении воли клана. Мне поручили найти девочку, которая явится согласно пророчеству в определенном месте и в определенное время, и убить. Принести им ее голову. Тогда они были бы готовы признать меня полноправным членом Совета Семи. Обычное жертвоприношение, и я не был против…. — Галахад задумчиво взглянул на меня.