- 1 -
Резко просыпаться для Ноа было не в новинку. Последний год приучил его ко всем способам пробуждения, кроме одного, от которого даже спустя месяц было некомфортно.
Пахло свежими булочками и кофе.
Ноа сел на диване в гостевой комнате Доминики Кавалли в Риме. Диван чуть слышно скрипнул. Он был уже не первой свежести. Ноа мог бы лечь на новую софу в гостиной, но комнат в квартире было всего две, обе небольшие, а спать в одном помещении с матерью Ноа не смог бы даже под снотворным. Поэтому с Доминикой спала Мирэ, которая наотрез отказалась куда-либо уезжать без него. Ноа был рад ее присутствию: Мирэ была с ним всегда и, когда не так давно он остался без нее в лапах недружелюбных людей, это казалось диким и неестественным.
Ноа потянулся на кровати, сел. Медленно оделся, чтобы потянуть время и не выйти из комнаты слишком рано. Оставаться с Доминикой наедине все еще было жутковато. Как в самом популярном сериале, Ноа еще в младенчестве разлучили с родителями. Теперь, обретя их, Ноа понял, что знакомиться с кровными родственниками с нуля будучи взрослым было не так уж легко и приятно, как могло бы показаться неискушенным. За две недели Ноа успел поругаться с Траулом два раза. Один раз застал Доминику плачущей. И на самом деле ему до смерти хотелось личного пространства, где не нужно было бы из кожи вон лезть или каждую секунду стараться быть кем-то правильным, хорошим, за кого не будет стыдно.
Поэтому Ноа и тянул выходить из комнаты. Когда он выйдет, снова начнется игра «будь хорошим взрослым сыном для родителей, которых ты знаешь без году неделю». Игра была нечестной, без правил, без подсказок. Ноа не был хорошим и сыном тоже стал только недавно.
Траул был для Ноа раньше мутной фигурой из сети и роликов, руководителем и правителем, до которого добраться можно было лишь в фантазиях. За две недели регулярных встреч Ноа выяснил, что тот был довольно приятным и надежным, любителем мясных пирогов и кофе, который часто стучал смартфоном о столешницу в порыве усталости.
Доминика напротив была мягкой, хоть и упрямой. Она предпочитала рыбу и включала себе тихую классическую музыку, когда готовила.
Комната была меньше ногтя, и Ноа здесь сидеть было откровенно скучно, поэтому он в носках, спортивных штанах и толстовке пошел на кухню, откуда и неслись разбудившие его ароматы.
На кухне обнаружились Доминика и Траул, пьющие кофе и о чем-то тихо переговаривающиеся.
Траул был гостем хоть и частым, но крайне быстрым. Он редко бывал здесь дольше, чем на полчаса. Поэтому Ноа замялся на входе. Отношения Доминики и Траула для него до сих пор оставались загадкой. Эти двое вели себя как разведенная пара, несмотря на то, что женаты никогда и не были. Они часто спорили, и в такие моменты Ноа было особенно неловко.
Вот и сегодня, едва приблизившись к кухне, Ноа услышал приглушенные голоса.
- … не может быть и речи! Если нужно, я с ним поеду, - заявила Доминика.
- Каким тогда, позволь узнать, образом это все должно оставаться тайной? Если ты будешь там, м? - спросил Траул.
- У тебя все всегда под грифом секретности, Исаак. Может, будешь делать уступки? Хотя бы для меня и своего сына.
Она особенно выделила словосочетание «своего сына», надавив на буквы таким образом, что Ноа даже сквозь стену услышал, как у Траула пар повалил из носа.
- Ты думаешь, я забываю, кто он? Ника, уж прости, но нельзя совершать необдуманные поступки и надеяться на авось. Это риск. Не для моей карьеры, само собой. Это риск для Ноа. Я о нем думаю. А о чем ты думаешь, кроме своей прихоти?
- Прихоти? Желание видеть ребенка, которого я не видела с момента рождения, это теперь прихоть? - голос Доминики зазвенел от обиды.
Ноа ощутил желание войти и вмешаться. Когда Доминика вот так звучала, в Ноа просыпалось некое глубинное стремление встать на ее сторону в споре с Траулом. Тот часто разговаривал настолько формально, что складывалось впечатление, будто он путал своих собеседников со своими подчиненными. Разумеется, это было издержками его должности, которую он занимал слишком долго, чтобы не срастись с ней в одно целое.
Ноа сделал шаг на кухню. Здесь всегда было слишком мило, слишком хорошо, уютно, свежо и красиво. Все вещи в квартире Доминики были красивыми и аккуратными, равно как и она сама. Ноа редко когда воображал себе свою мать, но когда увидел впервые, она оказалась прелестной женщиной. Темнее, чем у него, карие глаза излучали тепло и понимание. Она была ниже Ноа и чуть выше Мирэ. Каштановые волосы были подстрижены по плечи. Она любила удобную одежду и, как и Ноа, отдавала предпочтение толстовкам и футболкам дома. До магазина ходила в спортивном костюме и легких кроссовках.