Мирэ что-то говорила. Очевидно, спрашивала банальности, на которые у него не было ответа.
Ноа не слушал. Он слышал тихий гул, как будто по рельсам монотонно ехал тяжелый, груженный состав.
- Ноа? - позвала Мирэ.
У нее были темные-темные глаза. Ноа заглянул в них, и ему почудилось, что он увидел дно Марианской впадины.
- Я сказал: не надо ко мне подходить! Ты что, с первого раза не поняла?
Длинное предложение далось с трудом. Ноа стал дышать и отсчитывать количество вдохов, чтобы хоть на чем-то сконцентрироваться, потому что от гула в голове можно было рехнуться. Он чувствовал присутствие рядом, но не смел взглянуть. Это точно была Тень, больше некому. Нависала над ним Домокловым мечом и ждала своего часа.
Ноа вдруг ощутил прикосновения к плечам. Он дернулся, оглянулся, но никого живого там не было.
Мирэ вскрикнула, напуганная его внезапным порывом. Ноа лишь оставалось поражаться ее неописуемой глупости, из-за которой она продолжала стоять в зоне досягаемости, а не бежала очертя голову.
Магию требовалось выплеснуть до того, как она нашла бы выход самостоятельно. Когда она делала это сама, Ноа не нравился результат.
Он уперся руками в сырую, грязную землю, сконцентрировался, что было невероятно сложно сделать из-за гула и страха.
В голове появилась незваная мысль о том, что он сейчас распополамит землю, и это будет самое великое наслаждение, которое он испытает. В воображение пронеслись картинки того, как планета крошится, словно пряник в грубых руках. Трещина бежит по тектоническим плитам, цунами сносят города. Стоит ужасающий шум, от которого можно оглохнуть…
- Ноа! - снова взвизгнула Мирэ.
Он понял, что улыбался, и ужаснулся самому себе.
Ноа упал на колени, не отрывая рук от земли, и уставился на Мирэ оттуда, снизу.
- Я не знаю, что делать, - прохрипел он.
Край сознания отметил, что рядом стояла не только Мирэ, здесь были еще и другие люди. Незнакомцы из школы, которых он впервые видел.
Кожа на ладонях ощущала уже не только грязь. Ноа чувствовал почву, камни, даже услышал подземное течение.
Магия высвободилась ударной волной. Стекла в школе со стороны, где был Ноа, осыпались градом осколков. Закричали люди. Дерево, находившееся на пути волны, потеряло несколько ветвей, но само не треснуло.
- А ну-ка марш в свои королевские покои! - проорал где-то над ухом голос Германа Холена.
- Я могу с ним? - проблеяла Мирэ.
- Ага, сейчас, - огрызнулся Ноа. - Прогоните ее уже.
Он плохо соображал, но был злым, как тысяча чертей. Эта магия принадлежала ему, она не имела морального права убивать своего хозяина, контролировать его, подчинять себе. Но она делала это.
- Какого дьявола здесь…
- Да боже мой, прогуляться вышли! Я же не думала…
- Ты знаешь, насколько он опасен!
- А мы вот не знаем…
- Кто это вообще? Новенький?
- Эй, а как его зовут?
- Доктор Вульф их пока не представлял…
- А он сам дойдет?
- Пацан вообще белый. Нашатыря наколдовать можете? Он сейчас вырубится.
Нос обжег едкий, противный запах. Ноа закашлялся, торопясь избавиться от него. Кто-то одобрительно сказал, что теперь он будет жить.
Много они понимали.
Ноа знал, что был грязным после сидения на земле, но отряхиваться не стал. Оттолкнул чью-то руку и пошел к школе, чтобы была возможность забраться в свою средневековую нору и там притвориться, будто ничего не происходило.
- Я дойду с тобой.
Рядом как всегда материализовалась Мирэ. Она мудро не трогала его, но шла позади. Ее присутствие сейчас делало только хуже, но Ноа ничего ей не говорил.
Может быть, зря он негативно относился к тюрьмам и цитаделям, где его по его же фантазиям мог бы запереть Траул? Может, стоило набрать его номер и поделиться идеей посадить его в самую неприступную крепость?
- Эй, Ноа, не несись так! - окликнул Герман. - Ты в порядке? Мне позвать врача?
- Я не в порядке, но врач мне не поможет, - ответил Ноа. - Комната защищена рунами? Доктор Вульф говорил.
- Конечно. Я же не самоубийца.
Ноа кивнул и пошел быстрее. Еще вчера ему чудилось, что он более или менее стабильно живет. Уже сегодня он мечтал уничтожить планету. Что будет завтра? Грезы о вселенском господстве? А если его крышу прорвет окончательно, он станет межгалактическим тираном? При условии выживаемости этих самых галактик.
Ноа не заметил, как оставил позади Германа и Мирэ, юркнул за дверь и хлопнул ей, словно у себя дома. Со стены едва заметно полетела пыль.
Ноа подошел к кровати, сел на нее, припоминая руны от головной боли. Вспомнил, подошел к сумке, достал из нее, еще не распакованной, ручку и начертил руну у себя на запястье.