- Мне грустно не из-за себя. Я просто не говорил тебе, что в Самарканде снова… Снова… Ты знаешь что.
Он не нашел в себе сил, чтобы договорить.
- Снова? – повторила Мирэ.
Она отодвинулась, чтобы посмотреть на него. На ее лице медленно проступило понимание, а следом за ним ужас.
- Нет, Ноа, - прошептала она.
- Да.
За год Ноа умудрился случайно обратить в пыль двух людей. Те были преступниками, но это не отменяло факта непреднамеренного убийства. Ноа знал, что будь его воля, он бы никогда не сделал ничего подобного, никогда не применил магию с такой силой, что она уничтожила бы кого-то. Но его магия часто не спрашивала. Она была полудиким и полуручным зверьком, который умел мурлыкать на коленях, а в следующий миг отгрызать руку неудачливого вора, у которого хватило смелости и дури сделать шаг в сторону хозяина.
Ноа помнил, как рассказал об этом Траулу в первый же день, когда тот забрал его. Траул катал в руках зубочистку туда-сюда, туда-сюда. Он смотрел на зубочистку, Ноа тоже стал смотреть на зубочистку. Потом Траул поинтересовался, нужна ли Ноа помощь психолога. Ноа ответил отрицательно. Траул был взрослым и гораздо более умным, поэтому психолога Ноа получил несмотря на отказ. Отсидел пять сеансов. На удивление помогло, но очень мало, катастрофически недостаточно. Чтобы смириться с фактом непредумышленного убийства требовалось больше, чем разговоры о наболевшем.
- Я заслуживаю тюрьмы, - сказал Ноа.
- Заткнись, - пробормотала Мирэ. - Давай сделаем вывод, что ты оперативник и убил кого-то при задержании. М?
- Ага, - снова согласился Ноа. – Только я ни разу не оперативник.
Он помнил, как Мирэ шарахалась от него после первого случая. Теперь же только посидела с каменным лицом, а после положила голову ему на плечо.
***
Траул прибыл в один день, чтобы поручить Ноа и Мирэ двум охранникам, одетым в штатское, чтобы те сопроводили их до больницы, где лежал Жан Буве. Охранники были молчаливыми, спокойными. Ноа они понравились. Траул оставил их на лестнице, а сам поставил глушилку.
- Я с вами пойти не могу, - сказал Траул. - Для сохранения хоть какой-то конфиденциальности.
- Ничего страшного, - ответил Ноа.
Траул опустился на диван в гостиной, где обычно спала Доминика, оперся руками на колени. Доминика принесла ему апельсинового сока, и Траул с благодарностью принял стакан, опустошив в один прием больше половины.
- Есть еще, пей, - сказала Доминика.
Она уютно расположилась на кресле, подогнув под себя ногу. Мирэ вежливо сбежала на кухню, и Ноа остался наедине с родителями.
- Ну... - Траул откашлялся. - Как у тебя дела в целом?
Ноа бросил беглый взгляд на мать. Та заинтересовалась своими ногтями, и Ноа сразу смекнул, что она с потрохами сдала его кошмары.
- Вы же уже знаете, - сказал Ноа. Он пожал плечами. - Приснился плохой сон. Мне нередко снится всякая чепуха.
- Психолог? - предложил Траул.
- Да что вы заладили на каждый мой ответ: «Психолог, психолог».
- А почему ты злишься, собственно? – спросил Траул. – Я что-то нелепое, из ряда вон выходящее тебе предлагаю? На мой взгляд, с психологом пообщаться стоит хотя бы для того, чтобы совесть очистить, если это требуется.
- Это не исповедь, - откликнулся Ноа.
- А тебе есть, с чем сравнивать? Часто на исповеди ходил? – спросил Траул.
- Исаак, - тихо вмешалась Доминика, бросая быстрый взгляд на Ноа.
Тому нечего было ответить на выпад Траула. Сеанс у психолога мог быть исповедью, а мог не быть, потому что на исповедях Ноа никогда не был – не приходилось. Приют Нортона собственной часовней не располагал, а водить на экскурсии в церкви преподаватели не спешили, потому что экскурсии в такие заведения учебной программой не предусматривались.
- Нет, мне не с чем сравнивать, - сказал Ноа. – Но я все равно не хочу к психологу из-за снов. У меня бывает… Это не то, из-за чего стоит волноваться больше всего. Не первое место в списке, понимаете?
Траул явно понимал. Он задумчиво кивнул и произнес:
- Я предлагаю это для твоего комфорта, а не ради моей потребности пихать тебя в руки врачей. Я думал, что, вероятно, тебе это нужно – общение с кем-то.
- Я общаюсь с Мирэ.
- Ты ей обо всем говоришь?
- Практически.
Это «практически» повисло посреди комнаты, между диваном и креслами. Траул даже уставился в пространство над полом, словно мог это слово видеть. Он и Ноа подумали об одном и том же, о еще одном слове, которое Ноа старался не облекать в вербальную форму. Убийство.