— Я тоже так думала, — кивнула ее мать, — но ему удалось убедить девчонок, что это не так. Судя по всему, мистер Паттерсон только что получил какой-то заказ от правительства. Часть его рабочих призвали в армию, и теперь он отчаянно нуждается в людях. Мне кажется, что в каком-то смысле это действительно работа на оборонную промышленность. Похоже, он ничего не имеет против их возраста, а сами девочки в полном восторге. Джеки работает на упаковке, а Бидди — в отделе рассылки. А ты, дорогуша, уже искала себе работу?
— Еще нет. — Эми все не могла решить, что же ей хочется делать. — Я никак не могу выбрать, стать почтальоном или кондуктором трамвая, — доверительно сообщила она.
— Хмм, — задумчиво протянула мама. — В одном случае тебе придется вставать ни свет ни заря, а в другом ты будешь падать с ног от усталости, миллион раз в день взбегая и сбегая по ступенькам, а в придачу тебе, быть может, придется вставать ни свет ни заря. На твоем месте я бы стала почтальоном.
— Я подумаю.
Уже наступил декабрь. Возможно, лучше подождать до Рождества и начать новый год с новой работой. Вдруг Барни дадут на праздник несколько дней отпуска, и они не смогут провести их вместе! Да, решила Эми, она отложит поиски работы до Нового года.
Быть может, она так бы и сделала, если бы они с Чарли не договорились в следующую субботу увидеться в городе, чтобы выбрать рождественские подарки для мамы и сестер.
Они встретились в «Лайонсе», чтобы вначале выпить по чашке чая. Это был один из самых холодных дней на ее памяти, и Эми надела свое новое темно-коричневое бархатное пальто и меховые сапоги.
— У меня предчувствие, что это последнее Рождество на несколько ближайших лет, к которому в магазинах можно будет хоть что-нибудь купить, — угрюмо произнес Чарли. — Чем дольше будет продолжаться эта чертова война, тем хуже будут обстоять дела.
— Я думала, Марион не любит, когда ты ругаешься.
— Если я не ошибаюсь, Марион здесь нет. Я буду ругаться столько, сколько я, черт возьми, захочу.
— Ты не ошибаешься, ее здесь действительно нет. — Эми чуть было не добавила «к счастью», но вовремя прикусила язык. Чарли сам выбрал Марион. Его никто не заставлял на ней жениться. — Что ты имел в виду, когда говорил «чем дольше будет продолжаться эта война, тем хуже будут обстоять дела»? — вместо этого спросила она.
— Это ведь ясно как божий день. — Он посмотрел на сестру, как на полоумную. — Уже чувствуется нехватка чая и сахара. Нельзя рассчитывать на то, что моряки станут ежедневно рисковать жизнью только ради того, чтобы население могло наслаждаться бесконечными чаепитиями. Очень скоро дефицитом будет все, что приходится импортировать. — Чарли сложил на груди руки и помрачнел еще больше. — Более того, фабрики будут производить только то, что идет на нужды обороны. Марион попросила подарить ей на Рождество зонтик, пока их еще производят. Как ты думаешь, может, маме тоже нужен зонтик? — с надеждой в голосе поинтересовался он.
— У нее есть зонтик. — Барни купил его перед самым отъездом.
— А как насчет хорошей сумки?
— Я привезла ей шикарную сумку из Лондона. Джеки и Бидди, кстати, тоже.
Чарли разочарованно вздохнул.
— А ты не знаешь, может, маме еще что-нибудь нужно?
— Знаю! Тапочки! — воскликнула Эми. — Ты купишь ей тапочки, а я халат. Мы приобретем их в одном магазине, чтобы подобрать похожие цвета. Что касается Джеки и Бидди, они будут рады косметике. Любой. Ты можешь купить им хорошенькие косметички, а я подарю содержимое. — Эми заметила, что ее обычно добродушный брат сегодня не в себе. Честно говоря, она никогда не видела его таким удрученным. — Что стряслось, Чарли? — Она сжала его пальцы.
— Марион просто ничего не понимает, — угрюмо пробормотал он.
— Чего не понимает? — спросила Эми, не дождавшись продолжения.
— Что я не хочу прятаться за чужими спинами. Я хочу пойти в армию, сделать хоть что-то полезное, а не отсиживаться за этой идиотской чертежной доской всю войну, которая еще неизвестно сколько продлится. Люди подумают, что я трус или инвалид, и я не знаю, что хуже. — Чарли работал в отделе плавильного оборудования «Инглиш электрик». Его работа была важна для оборонной промышленности, и его не могли призвать в армию. — Когда я сказал маме, что сыт по горло гражданской жизнью, она восприняла это как личное оскорбление. Она считает, что я должен быть благодарен судьбе за то, что могу остаться дома. А что скажешь ты, сестренка? Ты тоже предпочла бы, чтобы Барни никуда не уезжал?
— Конечно. — Но ее ничуть не оскорбило желание мужа пойти в армию, и даже в голову не пришло попробовать его отговорить. Эми считала, что Марион ведет себя глупо и эгоистично, но слишком сильно любила брата, чтобы сказать ему об этом.