Он слышит, как тихо открывается и захлопывается входная дверь, и выжидательно смотрит на приоткрытую дверь гостиной. Сегодня Гермиона встречается с Поттером, единственным человеком из прошлой жизни, кто еще время от времени справляется о делах подруги. Конечно, недостатка в общении она не испытывает, но Северус не понаслышке знает, каково это — терять связь с друзьями детства, и рад, что Поттеру хватает благоразумия не идти на поводу у своей новой семьи и не прекращать общение с Гермионой только лишь из-за того, что ее отношения с Рональдом Уизли завершились на не совсем дружественной ноте. Еще какое-то время он сидит в кресле и, затаив дыхание, ждет, что она вот-вот войдет. Но шагов снаружи не слышно. Тогда он поднимается и направляется в прихожую.
Гермиона стоит у входной двери, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Хмуро сведенные брови, дрожащие губы и опущенные плечи говорят о том, что встреча прошла совершенно не так, как она рассчитывала. Он медленно подходит к ней и останавливается напротив.
— Как все прошло? — решается наконец спросить Северус, хотя заранее знает ответ.
Гермиона резко открывает глаза, только теперь осознавая, что она не одна, и пытается беззаботно улыбнуться. Выходит скорее вымученно.
— Теперь Гарри вряд ли захочет меня видеть.
По щеке катится слеза, и Гермиона смахивает ее тыльной стороной ладони. Северус, проследив за этим движением, ловит ее руку и тянет на себя. Гермиона, сделав шаг навстречу, утыкается лбом в его грудь. Он кладет подбородок ей на макушку и гладит по спине.
— Все настолько плохо?
Гермиона тихо всхлипывает.
— Все еще хуже, — глухо отвечает она.
Северус обхватывает ее за плечи, отодвигая от себя, и пытается поймать ее взгляд. Но Гермиона так низко опустила голову, что за завесой пышных локонов ее лица не видно. Тогда он снова прижимает ее к себе и только теперь чувствует, что она замерзла.
— Что он сказал?
Слышится еще один тихий всхлип, а следом за ним не менее тихий вздох, означающие, что Гермиона собирается с мыслями.
— Он говорил что-то о своей маме, кричал, что я не имею права так поступать, ведь Уизли столько сделали для меня после войны. Они дали мне семью… — Гермиона делает паузу, чтобы перевести дух, — которой я лишилась.
— Я думал, что спустя столько времени Поттер поумнел, — замечает Северус. — Но, видно, ошибался.
— Я не узнала его, — отзывается Гермиона. — Это был кто угодно, но только не тот Гарри, с которым нас столько связывало.
Северус легонько подталкивает ее к проходу в гостиную.
— Пошли, ты замерзла, — говорит он, не желая развивать тему и говорить о своих подозрениях. — Я развел огонь в камине, пока ждал твоего возвращения.
Гермиона наконец поднимает голову и смотрит на него долгим, полным нежности взглядом, под которым он почему-то тушуется.
— Что? — неуверенно спрашивает Северус, нахмурившись.
Она грустно улыбается и качает головой.
— Ничего. Я счастлива, что у меня есть ты, несмотря ни на что.
Уголки губ чуть дрожат в ответной улыбке, когда она ласково касается губами его подбородка.
***
— Гермиона, напомни мне, что говорил целитель о стоянии у котла.
В полной тишине пустой лаборатории голос звучит так неожиданно, что Гермиона вздрагивает, а потом медленно поворачивает голову в сторону двери. Северус, прислонившись к дверному косяку, внимательно наблюдает за ней. Она так увлеклась, что совершенно не слышала, как он вошел. Снова.
«Интересно, сколько он там стоит?»
Судя по хмурому выражению его лица, достаточно долго. Гермиона вздыхает и опускает медный черпак в котел, от которого поднимается зеленоватый пар. Она отходит от стола, виновато потупив взгляд. Северус медленно приближается к котлу, заглядывает внутрь, помешивает уже готовое зелье и гасит пламя спиртовки щелчком пальцев.
— Прекрасное зелье, — с одобрением говорит он и смотрит на Гермиону, которая до этого нервно переминалась с ноги на ногу, а теперь пытается сдержать улыбку, впрочем, без особого успеха.
— Вижу, прилежная ученица мисс Грейнджер снова взялась за старое, — протягивает Северус, неспешно приближаясь к ней и не сводя нарочито строгого взгляда. — Ты вынудишь меня решить эту проблему радикально.
Едва сдерживаемая улыбка Гермионы исчезает, и она упирает руки в бока, выпрямившись во весь рост, чтобы казаться выше.
— Что еще за радикальные меры? — требовательно спрашивает она.
Взгляд его скользит по фигуре, задерживается на округлившемся животе и снова поднимается к лицу. Сейчас она походит на львицу, готовую броситься в нападение. Он усмехается, тем самым снижая напряжение, внезапно возникшее в комнате. Однако взгляд остается серьезным. Приблизившись к ней вплотную, он касается губ Гермионы быстрым легким поцелуем, замечая, как при этом разрумяниваются ее щеки. Градус напряжения снижается еще немного.
— Гермиона, — со вздохом произносит Северус, — ты же знаешь, что целитель Ньюмен запретил тебе варить зелья.
— Но я… — начинает было Гермиона.
— …Не думала, что я вернусь так быстро, — заканчивает за нее Северус. — Обещай мне, что ты не будешь больше пренебрегать предписаниями целителя, — продолжает он, внимательно заглядывая в глаза.
Гермиона кивает, поднимается на цыпочки и обвивает его шею руками, утыкаясь лбом в его плечо. Она давно выяснила опытным путем, что этот прием всегда действует безотказно, если нужно уйти от неудобной темы.
— Обещаю, — тихо бормочет она и скрещивает за его спиной указательный и средний пальцы правой руки. — Больше никаких зелий. А что за радикальные меры, о которых ты говорил?
Северус мягко смеется.
— Обсудим позже.