До чего же приятно оказаться на самой обычной, не слишком чистой улице после тесных и зловонных туннелей городской канализации. Вот только опасностей там, внизу, не было практически никаких, в отличие от тех, что ждали нас как на улицах Города, так и внутри больницы. Стеклянная дверь с тихим шуршанием сама открылась перед нами, открывая вход в бывшее медицинское учреждение, превратившееся… Во что превратившееся? Ну уж явно не в санаторий для уставших от беготни по Городу, скорее уж в нечто вроде фабрики смерти.
Вот это финт ушами, такого даже я не мог себе представить! Гротеск, безумный гротеск на все то, что было раньше, злая и омерзительная пародия, вызывающая одно только чувство брезгливости. По видимому, раньше здесь все было как и везде при входе в больницу: регистратура, парочка охранников, стулья или диванчики, на которых пришедшие могли немного посидеть. Хотя почему было? В общем то все осталось, сменились лишь внешний вид и назначение, причем парочка тех самых, "сменивших вид и назначение" деловито направилась к нам, явно не с целью пожелать доброго здравия и удачи в делах.
Да уж, очередные порождения Города отличались не только искаженным сходством с человеком (в этом как раз не было ничего удивительного), но и тем, что на сей раз они были вооружены, пусть и весьма странным оружием. Я так и не понял, было ли это порождением чьего-то особо извращенного юмора или просто сама здешняя атмосфера таким образом повлияла на процессы трансформ. А что, вполне вероятно и такое. Ведь одна из естественных ассоциаций, возникающих у человека при мыслях о больнице — уколы. Вот и надвигающаяся на нас парочка "охранников" горела желанием совершить эту процедуру, только не с целью укрепить здоровье посетителей, а напротив, прикончить незваных гостей к ангельской бабушке.
Впечатляющий внешний вид, нечего сказать, этакие ежики наоборот, все колючки направлены не наружу, а внутрь. Какие колючки? Оригинальные. В отливающую нездоровым блеском шкуру этих существ были воткнуты десятки обычных шприцев, причем внутри была далеко не глюкоза или витамины.
— Как ты относишься к процедурам иглоукалывания, Шэрол?
— Плохо, с детства не люблю уколов, — ответила она, поглядывая на существ с любопытством и легкой опаской.
Ну, тогда совесть меня точно мучить не будет… Тем более что один из них довольно ловко запустил в меня тем шприцем, что держал в руке и тут же выдернул из своего тела новый метательный снаряд. Применять заклятия против столь незначительного противника? Обойдутся, всего лишь резкий сдвиг в сторону и ядовитая смерть пролетает мимо, разбиваясь о стену. А вот Шэрол однозначно взъярилась на довольно безобидных тварей, раз решила активировать одно из заранее подготовленных рунических заклятий. Нечто аморфное, испускающее тускло-рубиновое сияние, сжало обоих существ к кокон, сдавило посильнее. Хруст, нечленораздельный визг… и все. Только Шэрол очумело трясет головой, приходя в себя от последствий атакующего заклятия, да валяется на полу бесформенная куча мяса и костей, оставшаяся от любителей шприцеукалывания. Хм, а ведь у них вместо крови был как раз тот самый, находящийся в шприцах яд.
И сдается мне, что наступать в эту кислотно-ядовитую лужу не стоит, да и дышать поднимающимися над ней испарениями тоже не слишком полезно для здоровья. Тьфу ты, пакость, даже после смерти от них сплошные неудобства. Разве что яд взять на пробу, вдруг пригодится, благо и парочка наполенных ядовитой кровью шприцев каким-то чудом остались целыми и невредимыми. Зачем мне это? Сам не знаю, наверное, просто привычка подбирать все незнакомое, могущее пригодиться в дальнейшем.
Шэрол тем временем, мучимая очередным приступом своего неуемного любопытства, решила сунуться в окошко регистратуры, посмотреть что к чему. Спустя секунду ее уже выворачивало наизнанку в ближайшем углу, ее психика все же не была готовой к столь непотребному зрелищу. Что же, я вполне понимаю и не осуждаю подобную реакцию. Представшая перед Шэрол картина словно прямиком сошла с полотен, написанных сумасшедшим патологоанатомом. На месте регистраторши сидело нечто, более всего похожее на человека, вывернутого наизнанку… Впрочем, именно это и сделали с несчастной регистраторшей. Почему я был в этом уверен? Все просто… Белый халат, наброшенный на изнанку человека, пусть и пропитанный кровью, золотая цепочка на шее, представлявшей сейчас клубок пульсирующих сосудов, и серьги в ушах, с которых то дело срывались капли крови. Гадость!