Шеф что-то говорит. Его деревянная мимика похожа на попытки фарфоровой куклы казаться живой. Он открывает и закрывает рот. Механически, в одном темпе. Когда кто-то рядом начинает говорить, - так же бездушно и деревянно, - он, не поворачивая головы, обращает взгляд на говорящего и пристально смотрит на него, пока тот не замолчит. Они моргают редко и медленно, как заваливающиеся на спину пупсы.
Он раскрывает рот, закрывает рот.
Он раскрывает рот, закрывает рот.
Он раскрывает рот, закрывает рот.
Он раскрывает рот, закрывает рот.
С его нижней губы начинает стекать густая бурая жидкость.
Он не обращает внимание.
Он раскрывает рот и закрывает рот.
Внутри рта что-то поблескивает.
Изо рта начинают сыпаться бритвенные лезвия. Мощным потоком они вырываются изо рта шефа, разрезают его губы, разрывают кожу в лоскуты и, заляпанные его кровью, падают прямо в камеру, прямо мне на лицо.
Я слышу звон и смотрю вниз.
Из телевизора прямо мне на ноги сыплются окровавленные бритвенные лезвия.
Один из замов, дождавшись, когда поток бритв ослабнет, открывает рот как можно шире и начинает выплевывать из себя комья гвоздей. Они рассекают ему щеки, рот раскрывается еще шире, он немного запрокидывает голову и уже стреляет пучками гвоздей, как дробью. В меня.
Гвозди и лезвия в потоках крови вываливаются из всех телевизоров. Я отворачиваюсь и вижу, что там, откуда я пришел, теперь тоже ряды телевизоров. Все повернуты экранами ко мне. Все плюют в меня кровью и металлом.
Шеф и зам начинают дрожать. Напор лезвий и гвоздей разрывает им глотки, их головы с разверстыми дырами окровавленных ртов теперь просто смотрят мне в глаза поверх разодранных горл, извергающих потоки злобы.
Я чувствую влагу. Кровь уже покрыла весь пол и насквозь промочила мои ботинки. Я боюсь сделать шаг в месиве из бритв и гвоздей.
К делу подключаются остальные мои коллеги. Они нагибаются над камерой, тужатся, их глаза округляются и почти вылезают из орбит. Из их ртов вываливается дерьмо. Кого-то рвет жидкими почти желтыми струями. Кто-то выдавливает из себя ровные темные колбаски, которые шлепаются на камеру.
В нос бьет душный фекальный запах. Я медленно отхожу от телевизора передо мной и утыкаюсь локтем в густую теплую массу, вываливающуюся из другого экрана.
Я тону в крови, дерьме и лезвиях с гвоздями.
На экранах уже не видно ничего - камера похоронена под слоем говна.
Говно смешивается с кровью и приобретает коричнево-свекольный оттенок.
Говно пребывает.
Я уже по пояс в нем.
Я чувствую резкую боль в ступнях, в бедрах, в паху. Меня терзают бритвы и гвозди. Моя собственная кровь всплескивается над поверхностью этой массы ярко-красными пузырями и растворяется в говне.
Удушливый запах сковывает легкие, будто заполняя их. Мне нечем дышать.
У меня темнеет в глазах.
Сердце сжимает паника.
Горло сжимает спазм.
Меня начинает разрывать кашель, через глотку будто пытается протиснуться огромная жирная гусеница.
Густое вонючее тепло касается моего подбородка. Я закидываю голову. Сквозь слезы на глазах я вижу яркие расплывчатые пятна ламп.
Сквозь забивающееся в уши говно я слышу шипение громкой связи. Голос абсолютно не контролирует себя, постоянно переходит на повышенные тона, орет во все горло с крайне вызывающей интонацией. Лыка не вяжет.
«Внимание-внимание! Дамы и господа! Прихожане нашей материалистической церкви, я вынужден сообщить вам пренеприятнейшее известие: магазин закрывается. Повторяю: по техническим причинам мы вынуждены закрыться на неопределенный срок! Кто-то, видимо, примеряя кроссовки в нашем отделе спортивной одежды, раскидал всю обувь по всему отделу и не поставил на место, и на то, чтобы привести отдел в порядок, у работников зала уйдет какое-то время. Хах, я могу сказать, что это был очень настойчивый покупатель! Он перевернул все! Весь отдел! Вверх ногами! Но есть и приятная новость! Открытие нашего магазина начнется с распродажи! Ведь у нас переизбыток товара в отделе электроники! Что?.. А... Ясно... Мне только что сообщили, что в нашем магазине потерялся ребенок! Специально для него меня попросили объявить следующее: возвращайся домой. Только там тебя ждут. Спасибо за внимание».
Неоднородная, как манка с комками, масса забивается мне в рот, лезет в горло. Я отплевываюсь, кашляю, меня выворачивает наизнанку, но из-за этого я только глотаю еще больше говна. Оно ползет по моему лицу и, в конце концов, смыкается над моими глазами.