Я только слышу приглушенный голос.
Ты возвращаешься домой. Всегда возвращаешься. Зачем уходить оттуда, если только там тебя ждут? Если ты сам ждешь себя дома? Возвращайся домой и оставайся там.
Я отрываю лицо от душной горячей подушки и шумно вдыхаю прохладный мрак комнаты.
Я запутался. Что это? Сон или бред? Кома или реальность?
Реальность. Но никто, кроме тебя, в это не поверит. Для всех остальных это просто пьяные пляски подсознания.
Она сидит на стуле, на котором сидел Морфей, кажется, тысячу лет назад. В темноте не видно ее лица. Только бледные длинные пальцы, ползающие по ее коленям.
Он пытается тебе помочь. «Терапия», так он говорил? Но признайся, ты ведь сам в это не веришь.
Она говорит совсем тихо.
Ты с каждой ночью проваливаешься все глубже. Скоро все это действительно станет комой. Ведь ты сам понимаешь, что способен жить только здесь. В «реальном» мире ты ничтожество. Ты отлично понимаешь, что все эти люди вокруг тебя абсолютно нормальны. Они не быдло. Не потребляди. Это ты наглухо отрешенный инфантил. И все твое мировоззрение построено лишь на страхе перед ними. Потому что они-то, в отличие от тебя, находят в себе силы жить. Да им даже и сил-то каких-то для этого не надо. Для них это само собой разумеется. А ты не можешь. Способен только фантазировать. Ты эскапист, самоабортированный выкидыш реальности. Ты не приспособлен к жизни. Твое червячье существование возможно только в пределах твоей раковины, построенной из осознанного бреда. Но зато здесь ты действительно что-то значишь. Здесь ты нужен. Нужен ему. Нужен мне. Мне больно смотреть на твои мучения, чувствовать их. Каждое утро, ты будто падаешь в яму со шприцами. Голый, слабый, никак не защищенный. Космонавт без скафандра. Снова и снова. Опять и опять. Я тоже хочу тебе помочь, но не хочу кидать, как кость собаке, какую-то иллюзорную надежду. Да она тебе самому-то не нужна. Тебе нужна раковина. Тебе нужна матка, в которой ты будешь спокойно дремать, которая будет заботиться о тебе и защищать тебя. В которой ты, возможно, сможешь вырасти. Тебе нужно спасение.
Она протягивает мне тонкую белую ладонь. В приглушенном свете ее кожа кажется синюшной.
Я медлю, не зная, что мне делать.
Она наклоняет голову, прислушиваясь к чему-то.
Ладно. Не буду вам мешать. Подумай над этим. Зачем уходить из единственного хорошего места?
Ты снова здесь.
Говорит Морфей. Он сидит на стуле, закинув ногу на ногу.
У тебя снова и снова появляется шанс, но ты превращаешь все в говно.
Он нервно усмехается.
Ты настолько зациклился на жалости к себе, что специально ставишь себя в такое положение, в котором мог бы скукожиться и разрыдаться. А всего-то и нужно - улыбнуться самому себе и принять настоящий мир. Ты ведь не сможешь всегда прятаться от него. Чем больше ты прячешься, тем мягче твое пузо. Это до одури банально, но тебе никто не поможет, кроме тебя самого. Вот это глубокий психологический анализ, да?
Он устало улыбается.
Знаешь, попробуй уже выйти отсюда. В конце концов, в твоем-то мире тебе ничего не угрожает.
Я остаюсь один.
***Ступень 4***
«Чувствую себя комом в чьем-то горле, а меня будто пытаются выкашлять или сглотнуть... Нет! Скорее даже затором в чьем-то унитазе. А меня пытаются смыть. Или мусором в переполненном ведре, который пытаются утрамбовать внутрь сапогом».
- Герман Эйрлех
Я уже несколько минут стою в прихожей, держась за ручку двери и сверля потертый дерматин взглядом. Наконец, я собираюсь с духом, зажмуриваюсь, распахиваю дверь и делаю шаг в неизвестность.
Пол уходит из-под ног. Меня переворачивает. Такое ощущение, будто, внезапно протрезвев, обнаруживаешь себя, крутящим сальто со второго этажа. Я кувыркаюсь через голову и падаю на колени посреди собственной прихожей. За спиной я слышу хлопок закрывающейся двери.
Я пытаюсь выйти из квартиры, не закрывая глаз. Я даже успеваю разглядеть лестничную клетку за ней.
И снова кувырок, только в этот раз прихожая прокручивается у меня перед глазами.
Я пытаюсь себе представить, куда бы я хотел попасть.
Я никуда не хочу.
Куда обычно хотят нормальные люди?
Наобум я рисую в голове пляж. Белая пена накатывает на белый песок. Лазурное небо дышит чистотой. Прохладный ветер шевелит большие насыщенные листья пальм.
Я открываю дверь, делаю шаг.
Открываю глаза и вижу свою прихожую.
Я представляю себе залитую солнечным светом поляну посреди хвойного леса. Запах смолы. Мелодичное журчание ручейка. Мерный гул ветра в кронах деревьев, спокойный, как дыхание спящего человека.