А потом расслабься. Глубоко вдохни. Пусть тьма разожмется. Примет тебя и проглотит.
Теперь мы здесь.
Молодец.
Боже... Сколько тебе лет?
Вот, значит, как ты меня представляешь.
В твоем возрасте уже не смотрят аниме, ты знаешь? Ладно, по крайней мере, спасибо, что не вообразил меня розововолосой школьницей с сиськами четвертого размера. Хотя, если ты ассоциируешь себя с таким образом...
Черт, тебе будет сложно. Тебе и сейчас сложно, но в дальнейшем легче не станет, даже не пытайся спорить. Найди себе какую-нибудь подработку через интернет и сиди дома в компании дакимакуры со своей вайфу. Тебе ведь большего и не надо, да? Интернет, не сдохнуть от голода, высыпаться и крыша над головой. Это все можно иметь намного проще, так зачем ты до сих пор находишься в аду своей «зоны комфорта»? Хотя ты просто не сможешь сам инициировать свое увольнение, да? Я не буду это комментировать, ты опять заплачешь, нерешительный ты...
Ладно, мы отвлекаемся. Если хочешь, чтобы я был этим худощавым доходягой со всклокоченной копной волос и мешками под глазами, хорошо, хорошо. Твоя голова - твои грезы. Хорошо, что хотя бы это ты всегда осознаешь. Может, благодаря этому пониманию ты еще не стал шестеренкой статусной гонки за потребительскую булемию. То есть, «нормальным человеком», да? Быдлом. Да, так и скажи - «быдлом». Правильно. Это славно, хотя бы такое загнанное и огрызающееся, но хоть какое-то чувство превосходства ты имеешь.
Ты молодец, расслабься, продолжай. Погружение идет как надо, продолжай.
Второй шаг - мир. Представляй. Где мы? Представляй и заходи сюда, куда ты хочешь. Твоя голова - твой мир. Поживи своей жизнью хотя бы так. В конце концов, какая разница. Жизнь - это просто воспоминания на смертном одре, которые мы видим прямо сейчас, горящий семейный альбом, так чем хуже предсонные мечтания? Что там, что там - судороги мозга, проваливающегося в неизвестность.
Так, дверь. Хорошо. Если так тебе проще. Деревянная, теплого орехового оттенка, мне даже смотреть на нее уютно. По позолоченному шарику ручки плавают блики. Отличная дверь, смотрю, ты поднаторел в визуализации за последнее время. Учитывая цели всей этой фикции, не могу сказать, хорошо это или плохо.
В любом случае.
Заходи. Почувствуй себя здесь. Подойди к двери. Шаг за шагом. Вот так. Возьмись за ручку. Почувствуй ладонью прохладу металла. Ощути упругое сопротивление пружины. Услышь щелчок замка и легкий скрип петель.
Открывай.
Вот так?
Ну, на самом деле, это логично. Представить себе единственное место, в котором ты чувствуешь себя счастливым.
Но все-таки, я почему-то ожидал чего-нибудь вроде солнечного пляжа, сонные волны, с ленивым зевом накатывающие на берег, знаешь, место, которое словно дышит спокойствием и непринужденностью. Или тот же анимешный городок в стиле провинциальной Японии, где школьницы в форменных мини-юбках и чулках, плотно облегающих стройные ножки, наслаждаются повседневными делами, которые только в идеальном мире могут казаться легкими и милыми развлечениями, а не каменной рутиной. В таком месте тебе даже не понадобился бы я, ты мог бы просто гулять под ручку со своей Мио и наслаждаться жизнью.
Но даже во сне ты выбрал оказаться в своей каморке.
Опять же, не могу не признать - логично, черт побери.
Я это понимаю. Отсюда ты каждый день уходишь с тяжелой от ненависти душой, будто поднимаешься на эшафот. И сюда ты возвращаешься каждый вечер, постаревший на десяток-другой лет, обессиленно бухаешься на кровать и наслаждаешься просто тем, что здесь тебя никто не тронет. Боже, я как никто понимаю любовь к своей раковине. Это как возвращаться в объятия любимой, за исключением того, что любовь квартиры не нужно заслуживать, за нее не нужно бороться и не нужно доказывать свою. Думаю, - извини, что опять начинаю, - это любовь именно для людей твоего типа. У которых под боком лежит огромная подушка с принтом тарелкоглазой школьницы-басистки. Которые ничего не могут заслужить, отвоевать, доказать... Да и зачем все это нужно, когда есть такая твердая скорлупа? Бороться за что-то другое - просто глупо.
Я понимаю, да. Опять же - отличный выбор для визуализации, место, которое ты знаешь, как свои пять пальцев, которое уже выжжено у тебя на сетчатке. Но все-таки, что ты будешь здесь делать? Ты что, сейчас представишь, как ты лежишь на кровати? При этом лежа на кровати? Или, может, что Мио сошла с подушки, и теперь ты будешь, лежа на кровати, лежать на кровати, но уже не один?
Знаешь, в этом можно найти ключ к твоей депрессивности. Только посмотри на свою квартиру. Это же ода суицидальным наклонностям. Я понимаю, что квартира съемная, но ее можно было бы хоть немного облагородить. Ковер стоит не так уж и дорого, а смотрится намного лучше голых досок. От этой краски - темно-малиновой, почти бурой - веет несколькими поколениями почивших стариков. Да и ходить по ковру было бы удобнее - ни заноз, ни порванных носков. Еще на твоем месте я поменял бы шторы - твои нынешние пылесборники сводят меня с ума. Тяжелые темно-коричневые, они напоминают скорее театральный занавес, за которым ты смущенно прячешься от тысяч нежелательных зрителей. Прочерневшие насквозь деревянные рамы окон. Заклеенная скотчем трещина на стекле. На форточке - кондиционер, который уже может стать лакомой находкой для любого археолога. Страшно представить, что творится внутри него. Ты хоть раз в жизни в него заглядывал? Мне кажется, он скоро сдохнет, он хрипит, как астматик в задымленной комнате. Да и зачем он тебе, все, на что способен этот кондиционер, - беспрестанно гонять по комнате смесь пыли и сажи, называемой в этих местах воздухом. Могу поспорить, у тебя в легких найдется пара-тройка неприятных уплотнений. Эти блекло-бежевые обои с каким-то жиденьким узорчиком - идеальный фон для предсмертной тоски. Они пропахли старческим предчувствием даже сильнее, чем полы. Всего лишь пара незатейливых картинок в простеньких рамках - и все это выглядело бы, по крайней мере, нейтрально. И все это так резко вырвано из пространства, так беспощадно освещено болтающейся на голом проводе голой же лампочкой, так четко выделено, что даже тени здесь, кажется, пытаются забиться поглубже под шкаф. И вишенка на этой могиле - пыль. Черная от вездесущей сажи, влекомая сквозняком из щелей с палец шириной в оконных рамах, она гуляет комьями по полу туда-сюда, как перекати поле, цепляется к одежде, заползает в кровать. Это самая наглая пыль, что я видел. Эта пыль чувствует себя здесь хозяином.