Через несколько минут стук раздается последний раз. За ним следует уже совсем возмущенный вздох и спускающиеся по лестнице шаги.
Вечереет.
Я долго думаю, стоит ли мне включать свет? Если они все-таки решат последить за моими окнами, то по включившемуся свету поймут, что я был дома. С другой стороны, темнота в окнах может усугубить их подозрения насчет суицида.
Я решаю включить свет.
Совсем ночь.
Я начинаю позевывать.
Этот день был лучшим в моей жизни.
Я бы хотел и дальше жить именно так. Изо дня в день, из года в год.
Но, к сожалению, это нереально. Рано или поздно моей судьбой заинтересуются. Рано или поздно меня начнут искать. Рано или поздно мне понадобятся деньги.
Поэтому даже такой спокойный день, как сегодня, сулит проблемы завтра.
И вот я опять сижу и пытаюсь отсрочить это самое проблемное завтра.
Мне становится как-то стыдно.
Я что, зря сегодня показал хоть какую-то волю? Опять все свелось к тому, что я не хочу завтрашнего дня? Неужели по-другому совсем невозможно?
Возможно.
Есть ведь отличный и простой выход - совсем не просыпаться.
Как-то раз я уже пытался это провернуть, но смалодушничал.
Но я чувствую, что сегодня у меня все получится.
Я иду на кухню и беру хороший увесистый нож. Я не знаю, для мяса он или нет. Мне все равно, по большему счету.
Я выключаю свет и ложусь на кровать. Натягиваю одеяло до живота, а грудь оставляю открытой.
Держа нож двумя руками, я заношу его над собой. На серебристом лезвие играет синеватый ночной мрак.
Я медлю, оценивая свои ощущения.
Мне не страшно.
В кои-то веки.
Я в предвкушении.
Интересно, каково это - не просыпаться завтра?
Я думаю, что чертовски приятно!
Я вдыхаю полную грудь воздуха, делаю замах и со всей силой, которую только могу вложить в руки, опускаю нож в свое сердце.
Я уверен, что он вошел в меня на две трети лезвия. Я вижу, как по моим ребрам стекает кровь, в темноте кажущаяся абсолютно черной.
Почему мне тогда не больно?
Мне кажется, что через дыру в моей груди выходит какая-то болезнь.
Кожа на теле натягивается и будто свертывается с простыней.
По-моему, я погружаюсь в кровать.
Кровь холодит живот и бока. Разве она не должна быть горячей?
Глаза медленно заволакивает чернота.
Я не сопротивляюсь и полностью отдаюсь воле глубокого сна.
***Гильотина***
«Да, на меня странно смотрят, но меня терпят. И в этом заключается... часть моей трагедии. Современное общество слишком гуманно, чтобы забить меня камнями, поэтому оно просто переваривает меня. Приходится быть питательным и жирным, чтобы тебя не высрали раньше времени».
- Эдвард Блэкдик
Осознавая себя как пустоту и тем самым наполняясь и утрачивая свою первозданную хаотическую сущность, Ничего уплотняется, наливается, вихрится и превращается в темноту. Из нее, вязкой и липкой, так же, осознаваясь, медленно и мучительно выпадает или скорее даже рождается инспектор.
Он вздрагивает, резко вздыхает и открывает глаза.
- Задремали, Сергей Палыч? - обращает на него внимание следователь.
Они едут в машине. Мимо проходят, как на параде, одинаковые серые дома.
Инспектор только кивает. Он не доверяет следователю. Он его не знает. Он не помнит, как они познакомились, как начали работать вместе. Он помнит только образы: моросящий дождь, черный пластиковый пакет на берегу реки и ежащийся от холода следователь.
Опять это появление из ничего.
Инспектор пытается вспомнить хотя бы самого себя, но все то же - только отдельные эпизоды и ощущения.
Все тот же дождливый берег. Блестящие дождевики оперативников. Длинные гудки в трубке телефона. Перчатка утопленницы на ее синей груди. Улица, вырезанная из города туманной стеной. Заваленный мусором дом. Заставленный сюрреалистичными статуэтками гараж. Холодный подвал. Пластиковый куб. Красная статуя. Исчезновение.
Все воспоминания зыбкие и глубинные, будто вся жизнь была сном. Сквозь это марево видений более-менее отчетливо пробивается только нескладно прыгающий стук. Печатная машинка?
Инспектор чувствует себя так, словно он всю жизнь висит в шкафу, и его вытаскивают оттуда только по необходимости, как парадную одежду.
У инспектора нет никакого прошлого. Единственное, что он точно знает, - он появляется и исчезает. Иногда будто бы выныривает из воды, а потом снова погружается, забывается. Даже если ему и приходят в голову какие-то воспоминания из прошлого, все они - только судорога настоящего.