- А по факту?
- А по факту? Будто бы целый дом провалился в Ад, - оперативник вяло затягивается и тупо смотрит в сторону подъезда. - Просто месиво какое-то. Никогда не видел такого.
Следователь приподнимает бровь, но больше вопросов не задает. По оперативнику видно, что он не особо хочет о чем-то говорить.
- Пойдемте? - спрашивает следователь у инспектора.
Тот кивает.
Уже в дверях подъезда они сталкиваются с еще одной каталкой.
- От чего умер? - простовато спрашивает следователь у молодого медика, везущего каталку.
Тот зашуганно смотрит на следователя, нервно дергает правой половиной лица и торопливо и сбивчиво говорит, что из этого парня будто бы все кишки вырвали через задницу. Но кишки так и не нашли. Только широкую кровавую дорожку, тянущуюся до самого верхнего этажа, и все. После этого медик спешит к машине.
Подъезд жужжит, как разворошенный улей. Эксперты фотографируют, медики таскают черные мешки самых непривлекательных форм, оперативники берут объяснения с жителей дома. Откуда-то сверху легко и неторопливо, как первый снег, сыплется пепел. Он сединой опускается людям на голову, а те на ходу отплевываются и отмахиваются.
Подниматься по лестнице в такой суматохе - долгое и нервное занятие. Приходится постоянно сторониться и уступать дорогу врачам, спускающим сверху каталки, и экспертам, тягающим свои чемоданы с кучей порошков, кисточек и прочих инструментов выявления отпечатков истины.
На пролете между вторым и третьим этажами инспектору под дых прилетает громоздким черным мешком, с которым не справился один из оперативников. В мешок завернуто что-то плоское и квадратное.
- Извините, - виновато начинает оперативник, выглянувший из-за мешка и увидевший инспекторский плащ.
- Эт-то что такое? - перебивает его заинтригованный следователь.
- Картина, - как-то нервно отвечает оперативник.
- Искусство разграбляете... А почему в трупном мешке?
- Ну, это еще, видимо, и художник... - Инспектор замечает, что оперативник пытается держать мешок на вытянутых руках, чтобы не прижимать к себе.
- В смысле? - следователь выглядит все более заинтересованно.
Оперативник издает какой-то непонятный виноватый звук, делает плечами жест, как бы и пожимая ими, и одновременно отмахиваясь от следователя, и спешит дальше.
Следователь вопросительно смотрит на инспектора.
Инспектор поджимает губы и лицом показывает, что сам ничего не понимает.
Следователь внутренне радуется, что инспектор вообще показывает какие-то признаки присутствия в этом месте.
На четвертом этаже оперативник с планшетом опрашивает гражданина.
- Я думаю, что это он и есть, - говорит ему высокий парень в бриджах, майке-алкоголичке и тапках поверх толстых шерстяных носков.
На лестничной площадке за его спиной весь пол изгваздан толи в саже, толи в пепле. Сквозняк из приоткрытого окна растаскивает серые хлопья по всему подъезду.
- Сгорел что ли? - переспрашивает оперативник.
- Скорее, истлел, - пожимает плечами парень. - Наверное.
- Как же он так истлел? - переспрашивает оперативник.
- А вот я, товарищ полиционер, хрен бы его знал, - раздраженно цедит парень. Видно, что его пытают уже не один час. - Я с ним не общался почти.
- Так почему тогда истлел? - переспрашивает оперативник.
Парень тяжело вздыхает.
- Ну, может и не истлел. Может, он натащил кучи пепла сюда, не знаю, может, он сутками напролет жег у себя дома... что-нибудь. И сюда потом перетащил и свалил.
- Что жег? - переспрашивает оперативник.
Парень страдальчески поднимает глаза к потолку.
- Не знаю, господин милицейский. Я знаю только, что вчера он был тут, а сегодня его нет, зато есть куча пепла.
- Ну, это и мы видим. А вот вы поясните...
Вопрос оперативника тонет в мученическом вое парня.
- Что у вас тут? - следователь, видимо, решает спасти свидетеля от нервного истощения.
- Пепел, - простовато отвечает оперативник. - Всюду пепел. Горы. А парня, который в квартире жил нету.
- Как есть нету? - усмехается следователь.
- Так и нету. Пепел есть. Кучами. Аж ванну забило. На столе в пепле отпечаток морды. На креслах следы, будто там статуя пепельная, что ли, сидела. Знаешь, такие следы и на спинке, как от спины, и на сидушке, как от жопы, и на подлокотниках...
- Как от рук?
- Так точно! - кивает оперативник. - А в кучах - кости. Мы сначала подумали, что птичьи, они хрупкие, ломаются от вздоха громкого. Но по форме - человечьи. А парня нету. И бычки повсюду. Курил, видимо.
Парень, которого допрашивал этот оперативник, слушает это объяснение, смотря на него с выражением отчужденной безнадежности и здравого скепсиса.
- Мне можно идти? Я не знаю больше ничего, - говорит он.