- Фу, блять... - следователь отвел фонарик в сторону. Оставшись освещенной только кровавыми окнами, подушка приобрела вид инфернальный.
Опять же, большая часть мебели была скрыта под жиром у стены напротив двери. Здесь он был более плотный и почти не прозрачный. В том месте, где следователь с инспектором застали подушку, был еще один нарост. Он был покрыт кожей и кучерявыми волосами. Из него росли несколько длинных эрегированных половых членов. Он блестели смазкой и подрагивали.
- Ебаный в рот... - вздохнул следователь. - Пиздец.
Весь пол был устлан сплетающимися венами и сосудами. В центре комнаты они свивались в массивный клубок, покоящийся между полок упавшего на «спину» одежного шкафа. Клубок интенсивно качался из стороны в сторону от проходящих через него потоков крови. Рядом с ним вился еще один клубок поменьше. Он состоял из прозрачных белесых нитей, так же расходившихся по всей комнате и теряющихся в мышечных стенах. Инспектор подумал, что это, должно быть, нервы. Или что-то вроде того. Сказать, что есть что, во всем этом месиве было сложно. Приглядевшись, он понял, клубок нервов образовался вокруг обычного удлинителя. Основной его провод шел к мясному наросту, находившемуся под защитой подушки. В шкафу была небрежно свалена одежда, и казалось, что эти клубки вен и нервов устроились в ней, как в гнезде.
Обе длинные стены комнаты занимали громадные вытянутые пузыри из какой-то пористой пленки. Они дышали за всю квартиру, приводя ее в движение. Один пузырь полностью утоп в жиру, другой поддерживался мышцами стены. По стенам к окну от них шли толстые будто бы гофрированные трубы. У самого окна они соединялись в одну трубу, подсоединенную к незакрытому шторой мембраны кондиционеру. Кондиционер был грязным, покрытым слоем жира и сажи, и хрипато рокотал. Трубы дрожали в такт.
Мембрана на окне действительно была шторой. Немного ниже подоконника она заканчивалась волнистой кромкой с обычными декоративными кисточками, а у потолка часть мембраны свертывалось в замысловатый и отдаленно изящный ламбрекен. Под ним можно было разглядеть некий замысловатый механизм из небольших косточек. Они двигались и тихо пощелкивали. Несколько нервных нитей спускались от них до пола и ползли к шкафу, где вливались в нервный клубок.
Под окном была еще одна батарея, уже более анатомическая, обтянутая эпителием. С одной стороны к ней подсоединялись несколько самых крупных сосудов, тянущихся от шкафа, а с другой из нее выходили две толстые артерии, шедшие через всю жировую стену к наросту в углу.
Рядом со шкафом стоял письменный стол, заваленный книгами, ручками и прочей письменностольной лабудой. Еще на нем стояла грязная кружка и включенный ноутбук. Провод ноутбука был подключен к нервному удлинителю. На экране ноутбука циклично повторялась анимация, показывающая эту же комнату. Только без мяса и вен. Без легких и жира. Нормальное состояние этой комнаты с голыми досками пола, простенькими обоями, задернутыми темно-коричневыми шторами и болтающейся на проводе лампочкой без абажура. Съемка шла из-под потолка как раз над тем углом, в котором располагался мясной нарост, и фокусировалась на кровати. На ней вытянулся парень, завернувшийся в одеяло. Его голова покоилась на коленях девушки, сидящей в изголовье. Ее лица не было видно за длинными черными волосами. Возможно, это была девушка, изображенная на кожаной подушке. Она ласково гладила волосы парня, запускала в них изящные пальцы. Это повторялось и повторялось.
Инспектор пригляделся к мясному наросту в углу. Тот был достаточно большим, чтобы под ним была кровать. Он резкими толчками вздымался и опадал. Инспектор направился к нему.
- Может, не надо? - заволновался следователь.
Инспектор что-то буркнул под нос.
Подушка занервничала и расставила руки, как мать, укрывающая детей от опасности.