На такие рассуждения я перебиваюсь крайне редко, хотя кажется, что иду уже часа два. По одному и тому же проходу между одними и теми же полками. Тени встречаются совсем нечасто и обычно где-то вдалеке либо на периферии зрения. Пару раз я слышал в соседнем проходе неразборчивые диалоги, состоящие, преимущественно, из неразличимого бубнежа под нос и отрывистых шизофазических фраз, брошенных в ответ на такие же короткие и бессмысленные фразы. Один раз, слушая такой разговор, я представил себе двух актеров, которые ходят по одной гримерке из угла в угол, не обращая внимания друг на друга, и пытаются выучить свои роли. Пару раз я останавливаюсь и прислушиваюсь к этим беседам. Некоторые из них я стараюсь запоминать, те, которые имеют привкус философского безумия.
«- Я из поколения пресытившихся, но так и не ставших счастливыми, - отстраненно, будто в пустоту говорит один.
- У меня переломовывих четвертого бедра, - говорит другой невпопад.
- Я выхожу из себя в окна, - меняет тему первый.
- Счастье - это взрыв, после которого остается только выбоина, - не слушая собеседника, отвечает второй.
- Жизнь - игра с неизвестными правилами, - продолжает первый. - Футболист и шахматист заведомо в неравных условиях, а я не умею петь».
Мне это очень понравилось. Некоторые мысли показались весьма здравыми. Но по мере развития разговора собеседники стали все чаще скатываться в агрессивный глухой бубнеж, канцеляризмы и напоминания о завтрашней докладной и заданию, которое они давали вчера вечером. Мне стало страшно, и я торопливо пошел дальше, больше не останавливаясь послушать покупателей здешних кроссовок.
Иногда громкая связь снова подает голос. В первый раз она разрождается истеричной тирадой:
«Вся моя графомания в итоге - это просто цель, которую я поставил сам перед собой. Даже не цель, а срок. Мне незачем жить. Поэтому я сам нашел себе причину. Пока у меня есть идеи, которые я могу реализовать, я буду жить. И когда они кончатся, я буду жить, надеясь, что появятся новые. Я просто придумал себе, зачем жить. Не более того. Оправдание существования. И поэтому: смысла нет, и с этим я никак не могу... Не мериться, но жить? В итоге, у меня появляется одно желание: уничтожить все. Уничтожить все это бессмысленное дерьмо. Устроить теракты, убить всех людей, разрушить все города, сжечь все леса, разорвать планету, сжать до точки всю вселенную, схлопнуть ее. Убить самого себя мне уже недостаточно. Я не просто хочу умереть, я хочу не быть. Я хочу, чтобы я никогда не был. Это совсем другое. Если я просто умру, все равно станется так, что свою жизнь я провел в абсолютной бессмысленности, в пустоте, притворяющейся чем-то большим. Я хочу небытия. Вечного. С начала времен и до их конца. Возможно, так проявляется желание прийти к единственной возможной цели, к единственному, что имеет значение. К какому-то первоначалу. К пустоте. Все, в конце концов, закручено на желании заполнить пустоту или желании вернуться к пустоте. Бессмысленность - это ничто, а ничто - это уже что-то. И что я имею? Мне приходится придумывать оправдания, потому что я все-таки взращен внешним миром. Мне приходится. Если бы его не было, я бы был свободен. Мне не приходилось бы выворачиваться. Спасибо за внимание».
После этой тирады голос всхлипнул и выключился.
Во второй раз он предался рассуждениям маркетингового толка:
«Внимание-внимание всем посетителям! Я напоминаю, что наш магазин называется «Мир спортивной обуви черного цвета»! И это ужасное название. Какой идиот мог назвать магазин так? И что за придурок нанял на должность голоса громкой связи человека, который задумывается об этом и, что самое страшное с рекламной точки зрения, делится своими измышлениями с посетителями? Я бы никогда не назвал свой магазин планетой или миром. «Планета обуви», «Мир дверей», «Вселенная тапок». Все эти потенциальные параллельные измерения представляются мне в высшей степени скучными местами. С другой стороны, «Мир дверей» - довольно философское название, это нельзя не признать. Конечно, вряд ли хозяева подобных магазинов имеют это в виду, но если дверь здесь - это метафора выбора, то я могу только поаплодировать такой тонкой отсылке к Кьеркегору и вообще всему экзистенциализму. Но «Мир спортивной обуви черного цвета»? Мои познания в философии слишком скудны, чтобы оценить это название. Хотя, возможно, оценивать там нечего, а я был прав, и это название - полное дерьмо. Спасибо за внимание».