— Ты действительно готова это сделать? — настало время Торну удивляться. Он развернул ее лицом к себе, так и оставив крупную ладонь на плече — Милая, ты серьезно готова помочь мне? Даже после того, что я с тобой сделал?
Элайна посмотрела в красные глаза и не отстранилась, хотя очень этого желала. Ей хотелось съежиться и стать незаметной, отодвинуться от его массивной фигуры, нависшей над ней, напоминая о нападении, но она заставила себя проявить твердость.
— Я серьезна, — сказала она мягко, чувствуя ту же связь, что и до этого, когда он находился так близко. — Должно быть, в тебе есть что-то хорошее, иначе Рэйф не любил бы тебя, — нерешительно протянув руку, она коснулась его щеки. — Я… я хочу помочь тебе, Торн, — сказала она нежно, — я хочу вернуть тебя к свету.
Торн замер на мгновение, насторожившись, но потом прижался щекой к ее ладони, как дикий жеребец, желающий ласки.
— Мне так стыдно, Элайна, — его низкий голос стал мягче. — Я не заслуживаю такой доброты. Но… — он взглянул на Рэйфа, который стоял прямо за ней, словно для поддержки. — Ты готов разделить свою любимую, Рафаэль? — мягко спросил он. — И, что более важно, ты готов сам участвовать в церемонии? Ты знаешь, что она включает.
— Я знаю все, что она включает, и я более чем готов, — голос Рэйфа был мягок. — А что касается Элайны, у нее своя голова на плечах, — он обнял ее сзади и притянул спиной к себе, — Ты точно уверена, что хочешь сделать это, моя дорогая? — прошептал он ей на ухо. — Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, но как только мы начнем, дороги назад уже не будет.
Элайна чувствовала, что ее сердце готово выскочить из груди, но все равно утвердительно кивнула, черпая силу и поддержку в руке, обвивающей ее талию.
— Я хочу сделать это, — повторила она. — Я уверена, Рэйф.
— Очень хорошо, — он поцеловал ее в шею, с одной стороны, посылая дрожь по всему телу. А затем, к ее удивлению, Торн наклонился и поцеловал ее в шею с другой стороны. Элайна почувствовала, как ее соски затвердели под тонкими треугольниками ткани, а ее киска снова стала влажной и скользкой, когда невидимый поток желания прошел через них троих.
— Давайте начнем, — прошептала она, сама удивившись своей смелости, — Я… я не хочу ждать.
— Я тоже не хочу, дорогая, — прошептал Торн. Он произнес это с той же нежностью, с которой к ней обращался Рэйф, только с мягким, южным акцентом. — Тоже не хочу.
Глава 3
— Как мы начнем? — Элайна подняла неуверенный взгляд на Рэйфа. При мысли о том, что должно произойти, сердце забилось в груди так, словно собиралось сломать ребра и выскочить, но она все еще хотела сделать это. Все еще хотела отдаться обоим мужчинам одновременно. Она не знала, делало ли это ее плохой или аморальной, но неистово продолжала твердить себе, что просто пытается помочь Рэйфу. Просто делает то, что должна для возвращения друга его сердца. И не в счет тот факт, что она трепетала от желания, стоило оказаться поблизости от Рэйфа либо от Торна, она всего лишь делала то, что требовалось. Не так ли?
— Мы начнем с ритуального омовения, — Рэйф взял ее за одну руку, а Торн — за другую. — Идем, — он вывел их из кабинета и направился по узкому коридору в свою ванну. Они шли, взявшись за руки, и если бы она не знала, что только что согласилась на менаж втроем[7], подумала Элайна, то чувствовала бы себя как ребенок, исследующий территорию.
Ванна Рэйфа была еще одной комнатой, более подходящей замку. Она была примерно вдвое больше гостиной Элайны, с плиткой из темно-голубого лазурита[8] на полу, окаймленного золотом и с длинным зеркалом во всю стену. Стопки пушистых, белых полотенец были сложены на элегантной мраморной скамье, которая стояла около погруженной в пол ванны, самой большой из всех, что Элайна когда-либо видела. Девушка взволнованно подумала, будут ли они мыться все вместе — без сомнения, ванна была достаточно велика, чтобы вмесить всех троих, даже если двое из них были крупными, мускулистыми вампирами. Потом поняла, что было глупо волноваться по поводу совместного купания после того, как она согласилась на гораздо большее.
— Ну вот. Я приготовлю ванну, — Рэйф отпустил ее руку и пошел открывать воду, оставив ее стоять в неловкости у скамьи с полотенцами, все еще держась за руки с Торном. Элайна хотела отпустить его руку, не потому, что не желала прикасаться к нему или находила его прикосновения отталкивающими, а потому, что чувствовала себя не в своей тарелке без Рэйфа с другой стороны. Казалось, что Торн почувствовал ее скованность, потому что посмотрел на нее с сомнением в красных глазах.