Часть студентов засмеялась, а часть ахнула.
— Но как так получилось? — взволнованно спросила Натали.
Я не сдержалась и фыркнула:
— В лаборатории родителей не хватало места для препаратов, поэтому часть из них поместили в обычный холодильник на кухне. Встаю я, абсолютно сонная, в детстве, за ночным перекусом, а там… так я и познакомилась Кольчатой Миралой лично.
Ребята снова засмеялись, а Виктор хлопками привлёк к себе внимание:
— Вот поэтому, я хочу подчеркнуть, что ваша безопасность — наш главный приоритет. Церера, хоть и дружелюбная человеку планета — здесь нет крупных хищников или других опасностей, все же таит в себе определенные риски. Юлии повезло, потому что объём проглоченного был весьма мал и ей вовремя оказали первую помощь. Поэтому крайне важно неукоснительно следовать протоколам безопасности, использовать защитное снаряжение и никогда не покидать базу в одиночку! Помните, что ваша безопасность в ваших руках. А если захотите огурцов, то на каждой базе есть теплицы, — и он продолжил демонстрировать возможные опасности.
Я села, облегчённо вздохнула и потёрла виски. У меня начиналась привычная мигрень. Сказывалась долгая дорога от метрополии до удалённого спутника, перед усталыми глазами вместо слайдов вставала противная рябь. Ничего, осталось потерпеть полчаса. Мы благополучно перевалили за середину инструктажа. Ещё чуть-чуть и мы отправимся к университетскому флаеру, и Виктор лично доставит нас на места прохождения практики.
Наконец-то я увижу родителей!
Соколовы, Томас и Лара, были ксенобиологами, работавшими на станции на Церере последние пятнцадцать лет. Они были весьма известными учёными, со множеством публикаций. Их работы даже удостоились чести быть изданными на бумаге, и теперь хранились в Университетской библиотеке на Деметре. Чего уж скрывать, даже в своём дипломе я ссылалась на четыре их общих статьи.
Основным вопросом, над которым работал папа, было изучение ксено-растений. Он анализировал геномы местных организмов, выявляя уникальные генетические адаптации.
Особый интерес для него представляли исследования горизонтального переноса генов. Результаты его изысканий открывали широкие возможности для улучшения наших культур и животных. Часть его разработок уже прошла испытания, и на Деметре уже второй год выращивали урожаи с модифицированным геномом.
Моя мама сосредоточилась на поиске новых биоактивных соединений в растениях и животных Цереры. Она изучала уникальные ферменты и метаболиты, потенциально применимые в медицине и промышленности — для разработки новых лекарств и создания устойчивых биотехнологических процессов.
Их главное совместное открытие, принесшее известность и славу в научном сообществе, — что в растениях Цереры живут симбиотические колонии микроорганизмов, наподобие земных морских коралловых рифов, причем их деятельность по осознанности не уступают локальной фауне. После этой публикации, дальний спутник стал весьма известен, университет и правительство выделили бюджеты, и количество исследовательских баз здесь возросло.
Мои мысли вернулись к диплому. Темой я выбрала высшие нервные реакции у ксено-растений, продолжая исследование родителей. Когда стало известно, что колонии могут коммуницировать друг с другом, но пока не вполне ясной технологии. Меня это так заинтересовало, что я не могла устоять. За долгие годы изучения вселенной, были открыты множество способов коммуникации растений.
Например, даже на Земле, нашей прародине растения могли общаться с помощью «грибного транспорта», выделяя и передавая химические вещества. Это очень похоже на интернет или на человеческое тело, где органы связаны между собой кровеносной системой. Примечательно, что земные деревья, кусты и травы способны передавать информацию и по звуковому каналу и через запахи, а растительность Цереры — нет. Вернее, они тоже использовали летучие химические соединения, но не так активно. Местная флора пошла по какому-то иному пути, который ещё только предстояло открыть. Я вообще склонялась к идее излучения, теперь надо было проверить мою гипотезу. Теоретическая часть была полностью готова, остались эксперименты и практическая часть.
Я отвлеклась от своих мыслей, когда Виктор хлопнул рукой по экрану, выключая презентацию:
— А теперь, главный вопрос, кадеты. Что самое опасное на нашей планете?
Студенты зашумели, включаясь в обсуждение. Кто-то повторял слова Виктора из только что прослушанной лекции, кто-то делал предположения, что погода. Ребята с геологического факультета, сидящие передо мной, добавили, что необходимо учитывать состояние почвы, не соваться в болота и не прыгать с обрывов. Виктор обводил глазами зал, но никто не мог сказать ему то, чего он ждал. Я молчала, не могла же я испортить ему любимую, самую драматичную и прочувствованную часть его речи. На дальней станции у куратора не так уж много развлечений. Когда поток предположений иссяк, Виктор поднял палец: