— Помните, что самая главная опасность, это наша, человеческая небрежность! Нам не столько могут навредить извне, сколько мы можем испортить всё себе сами. Как бы тщательно мы ни готовились, какие бы передовые протоколы ни внедряли, наша собственная небрежность и самоуверенность может свести на нет все усилия. Будь то забытое защитное снаряжение, несоблюдение правил карантина или неосторожное обращение с образцами — малейшая оплошность может привести к катастрофическим последствиям не только для вас, но и для всей нашей миссии на Церере, — Виктор крепко оседлал любимого конька. — История изобилует примерами того, как один момент невнимательности, самоуверенности или самонадеянности приводил к трагедиям и крушению самых амбициозных научных проектов. Даже здесь происходят несчастные случаи. Семь лет назад даже погиб крупный учёный, попав под обвал, когда дожди размыли дорогу. Между прочим, ваш коллега, — он выразительно посмотрел на ребят-геологов. — Законам физики плевать, если вы не готовы. Поэтому я призываю вас, дорогие кадеты, никогда не терять бдительности. Будьте внимательны к деталям, неукоснительно следуйте процедурам и протоколам, не поддавайтесь искушению срезать углы или пойти на неоправданный риск. Только через неустанную приверженность культуре безопасности и личную ответственность каждого из нас мы сможем успешно и плодотворно провести нашу миссию на этой удивительной, но все же неизведанной планете. Помните, ваша безопасность и безопасность ваших коллег — в ваших руках. Будьте бдительны, будьте ответственны, и давайте вместе сделаем нашу работу на Церере образцом для подражания в анналах научных исследований!
Ура! Конец! Я зааплодировала. Кадеты неуверенно переглянулись и тоже захлопали. Когда до них дошло, что больше не будут ездить по ушам безопасностью, их аплодисменты стали громче.
Виктор только ухмыльнулся, снял форменную фуражку и изобразил поклон.
— Если возникнут какие-то вопросы, не стесняйтесь обращаться к вашим личным кураторам, ко мне, или даже к Юлии, — добавил он. — Убедитесь, что вы получили копию презентации на свои коммуникаторы. А теперь, проверьте, что все ваши личные вещи на месте. Нам пора выдвигаться, прошу всех пройти в ангар к флаеру.
Студенты радостно загомонили, подскакивая с мест. Я тоже поднялась, подхватила свой тяжёлый рюкзак, и все вместе мы шумной гурьбой повалили в указанном направлении.
Виктор уходил последним, обязательно убедившись, что свет погас и дверь заперта. База всё делала автоматически, но он по привычке перепроверял. Параноик.
Я пропустила студентов вперёд и задержалась у двери, ожидая, когда он выйдет.
— Ну, что, моя прекрасная леди, — Виктор слегка приобнял меня, положив руку мне на бедро. — Вы готовы к свершеньям тела, разума и духа?
— Так точно, куратор, — я засмеялась и, вывернувшись из его рук, поспешила вперёд.
Глава 2
В ангаре нас уже ждал транспорт.
Наш планетный флаер оказался именно тем, что нужно для экспедиции. В его облике не было ничего лишнего — плавные линии корпуса напоминали одновременно и винтажные спорткары, и космические челноки. Особенно удачной находкой инженеров были складные крылья: они позволяли подстроиться под любую атмосферу и погоду. Машина словно перетекала из одной формы в другую, играя бликами на металле и композитных панелях.
Несмотря на компактность, флаер легко вмещал всю нашу научную группу вместе с оборудованием. Его грузовой отсек был продуман до мелочей, а мощные двигатели обеспечивали уверенное маневрирование даже при полной загрузке. Именно такой транспорт и требовался для исследования далеких миров.
С шумом и гамом, от которого у меня противно ныла переносица, студенты занимали места во флайере. Более того, они не переставали кидать сообщения в общий чат, обсуждая лекцию. Я вырубила оповещения, иначе сошла бы с ума от лавины сообщений, валящихся без перерыва мне на коммуникатор. Всё это богатство мелькало и мерцало, раздражая мои усталые мозги.