— Здесь север!
— Все готово, — сказала поспешно фигура.
— Возвращайтесь сейчас же, — прозвучал голос из ящика.
Оба молча поднялись и подошли к висевшей на стене веревке. Взбираться наверх было очень тяжело. Ноги срывались с уступов и тело то и дело ударялось об острые обледенелые скалы. Наконец, задыхаясь от усталости, они выбрались наверх и, еле волоча ноги, начали отходить от обрыва. Путь по неровному ледяному морю был очень тяжел. Они часто спотыкались. Пройдя около тысячи шагов, младший начал все чаще и чаще взглядывать на инструмент, вместо часов одетый у него на руку. Пройдя еще некоторое расстояние, они остановились и начали беспомощно озираться кругом. Их недоумение было прервано насмешливым голосом, казалось, вышедшим откуда-то из-под них — из самого горного массива:
— Два шага направо, Лиза, два шага назад, Мехмед. Шаг вперед и влево.
Одновременно с этими словами на ледяной поверхности появилось черное пятно круглого отверстия. Оба, забыв про усталость, устремились к нему. Еще несколько томительных минут и они уже были внутри «Церона». Заботливые руки быстро с них сняли теплую одежду и они очутились в просторной теплой каюте на мягком диване. У стола суетилась высокая стройная брюнетка, разливая какао в чашки.
— Пейте! и вы быстро придете в себя, — сказала она, придвигая к ним чашки, — вот и папиросы. Не правда ли, было ужасно трудно, холодно, но все хорошо, раз вы не повредили себя. Доктор говорит, что вы блестяще выполнили работу, — не умолкая, повторяла она, делая сандвичи из сыра и консервов. Затем уже тихо, почти шепотом, она добавила: — Вы закончили работу вовремя, доктор ни на минуту не отходит от аппаратов, он, видимо, придает тому, что должно произойти, чрезвычайную важность.
Стрелка часов показывала без пяти минут девять, когда в отделении, в котором сидел, нахмурясь, доктор, послышался звук пропеллера. Он быстро подошел к маленькой распределительной доске, помещавшейся недалеко от него, и перевел на ней несколько рычагов, наблюдая за показанием стрелок инструментов, вделанных в эту доску. Установив, что звук идет с северо-востока, он снова начал регулировать приборы, пока звук пропеллера не стало слышно совершенно отчетливо. В это же время на маленьком экране, бывшем перед ним, еле заметная точка, нарастая, превратилась в ясно видимый одноместный аэроплан.
— Вы видите этот аэроплан? — сказал доктор, обращаясь к вошедшему Мирано. — Его скорость больше скорости Тибетского экспресса, он может его свободно перегнать. На нем сейчас находится наш приятель или его агент. Они спешат на ходу передать фильм кондуктору. Но мы еще увидим, смогут ли они это сделать?
Вместо ответа Мирано рассмеялся.
Доктор, забыв про окружающее, держась рукой за рычаг распределительной доски, говорил, как в полусне:
— Аэроплан переходит границу магнитного поля, он входит в силовой поток, вот…
И доктор, рванув рукоятку к себе, застыл, не отрываясь от экрана.
Мгновение аэроплан продолжал свой путь, как ни в чем не бывало. Но вдруг его нос резко задрался вверх, потом опустился и, перестав слушаться пилота, аэроплан, накренясь, стал падать на горы. Было видно, как резким движением пилот освободился от ремней, привязывавших его к сидению, и кинулся вниз, держась правой рукой за грудь. Сначала он падал, как камень, и его гибель казалась неминуемой, но вот парашют раскрылся, скорость падения уменьшилась. Но, когда казалось, что он благополучно достигнет земли, струя воздуха, обтекавшая хребет, рванула его в сторону, ударила несколько раз об отвесную стену и, наконец, как бы устав играть с ним, дала возможность ему стать на ледяной барьер в нескольких сотнях метров от места, где находился «Церон». В стороне догорали зажегшиеся от удара, полученного при падении, остатки аппарата, несколько минут тому назад гордо парившего в воздухе.
В каюте послышалось вновь гудение пропеллера.
— Слышите. Мирано, — произнес доктор, чье лицо было бледно от пережитого волнения, — это экспресс. Я пойду подкрепиться, а вы следите за тем, что будет делать этот человек, а также и за его спасителями. Катастрофу не заметить они не могли и вскоре двинутся его спасать, показав нам точно, где находится их логовище. Судя по шуму пропеллера, который мы уловили, он возник где-то на том суровом массиве с отвесными стенами. За проявлением признаков жизни на этом массиве будут следить по очереди на экране в комнате для чтения. У нашей молодежи и у наших сотрудников глаза удивительно остры; они заметят не меньше, чем самая чувствительная фотографическая пленка.