А потом они входили на какой-нибудь каменный или временный деревянно-земляной перрон – невеста впереди, свита сзади, все, как и положено. И их радовали, или праздновали, или давали отческий совет. В зависимости от чина и от возраста военных. Разумеется, Мари не знала этих станций, но долго помнила:
- на одной станции их встретил седенький, но еще молодцеватый генерал-лейтенант, основной заслугой которого было то, что он был начальник дивизии, в которой служит Михаил Александрович. И ведь генерал сам ей об этом говорил!;
- Проходя через большую лесную поляну, в которой явно проложили рельсы чуть ли не вчера, поезд остановился и Мари вольно – не вольно просмотрели весь комплекс джигитовки. А потом все (невеста и ее свита) вынуждены были отведать настоящий казацкий обед. Англичанка, святая душа, полагала, что все это они делает добровольно, пока графиня Денисова робко попросила «отпустить невесту к жениху. Это ли или нахмуренный лоб Мэри, но их, наконец, отпустили;
- И уже на соседней от великого князя станции, когда они уже собирались, чтобы покинуть надолго свой вагон, опять получилась остановка. И остановил ее только один человек, зато какой! Бригадный интендант полковник Сутулый!
В отличие от прочих говорил он емко и скупо, но его хотелось слушать и слушать, поскольку интендант говорил о свадьбе и был главным по продовольствию и спиртным напиткам (впрочем, как полагала Мари, это будет только водка). Сутулый говорил и об обеде, и о количестве гостей и невеста чувствовала, что у ней кружится голова.
Но вот они приехали и вагон поезда остановился точно против немного долговязой фигуры великого князя. Ну же, милый, твоя почти жена и почти любимая в кои-то веки до тебя лоехала!
Глава 8
Глава 8
Замятня под Чиньгзо - 1
Михаил Александрович осторожно встал с постели, что было очень даже не просто, учитывая положение их с женой любящих тел. Пока они спали, так сумели переплестись конечностями, не поймешь, где своя, где ее.
ЛЮБИМАЯ, ЖЕЛАННАЯ, ПРЕКРАСНАЯ… как он жил без нее? Где она умудрялась прятаться без него? Когда приехала – красивая, но шуганутая девчонка, у него аж сердце похолодело. Он понял, что вся его предшествующая жизнь была подготовкой к этому моменту! Прелестница моя!
До сих пор не может отойти от нее. А она еще и помогает, что было сил! Что было раньше? Командование полком, пьянки, интрижки с Аликой. Тоже красивая девчонка, но не то, не то. Вот где ее жена и подлинная половинка, без которой он никак прожить не сможет!
А пока спи солнышко, твой муж немножко поработает.
Оделся, нацепил привычную шашку, которую, по частным слухам, он не менее десяти раз разбил и сломал. Посмотрел еще раз на Мари. Маша!
Любая женщина может быть прекрасной и красивой, но не любая избранной, любимой. Так что для меня только одна женщина, которая даже ради меня изменила религию и имя. А все остальные только поданные женского пола. И точка!
- Ваше превосходительство! - по привычке гаркнул вестовой Васька – здоровый детина лет за тридцать. С приездом жены в семье пришлось завести прислугу. Не будет же она сама кашеварить и белье стирать. Все хорошо, только учитывая специфику армии, все слуги даже в спальне, были мужского пола. Ему было все равно, а она стеснялась. Конечно, великий князь за большие деньги выписал ей служанку. Не пожалел, даже со знанием иностранного языка! А то здесь она никем поговорить не может.
Но когда ту еще привезут. А пока приходилось с такими вот чурбанами. Михаил Александрович так же привычно шикнул, в который раз шепотом приказав говорить потише. Мало того, что он именовал великого князя не правильно, так еще и мог разбудить славную жену. ЖЕНУ!
А генерал что? Полученное за Вейнань звание, а также орден давно стали привычными. Как и отдельная бригада. И подчиненные даже перестали бахвалится. Им казалось уже, что так и должно быть – раз бригада отдельная, то и командир – великий князь. Не хухры – мухры!
Посмотрел вопросительно на вестового – зачем-то ведь кричал оглашено? Васька понял его правильно, сказал голосом потише, что на кухне давно готов завтрак, так что, если будет приказ, он мигом принесет.
Михаил Александровича отстраненно подумал, посчитал, что завтракать ему еще немножко рано.