Однако позади оставалась дама. он посмотрел вниз и она ему понравилась. Когда искомая дама не материлась, а всего лишь стояла с напяленной на прелестное личико обиженной миной, она так была в общем-то ничего.
Какой мужчина устоит перед просьбой красивой дамы? Великий князь исключением не был. И потому, посмотрев еще раз на женский силуэт – как она все же была прекрасна (!) – со вздохом сказал:
- Хорошо. Но перед этим соблаговолите ответить на несколько простых вопросов:
Кто вы все же? Сколько и куда вы ведете? И, в конце концов, когда вы передо мной извинитесь!
-Да! - вытаращила глаза это женское недоразумение, - но я думала…
- Ха-ха! Она, видите ли, думала. Фантастическое предположение. Женщины не могут думать, поскольку тот орган, которым обычно положено мыслить, они используют, как подставка для волос.
- Вы можете стоять здесь сколько угодно, - предупредил я ее, - и я буду совершенно не против. Но предупреждаю – через пять минут состав, а вместе с ним и вагон со мной тронется.
- Как? - округлила глаза Алика, свирепея от реальной обстановки, мешающей ей делать свое дело.
Действительно, какая гадость. Даме мешают кочевряжится. Вот в этом их вся сущность. Они почему-то считают, что будут своими желаниями менять реальное положение. Тоже мне Иисус Христос в женской ипостаси.
- Ну? - уже грубо потребовал я, буквально физически чувствуя, как тикают и без того немногочисленные мгновения.
Что делают в таком случае мужчины? Энергично работают, стремясь компенсировать упущенное. А что делают женщины? Плачут!
И Алика заплакала, нет зарыдала, глотая вместе со слезами последние секунды покоя.
Пришлось мне самому поработать за Алику, найдя личный состав лазарета. Их действительно было тридцать четыре человека – шестнадцать мужского пола и восемнадцать женского. В этом все было правильно, и все уместились в вагон.
Проблема состояла в том, что у лазарета оказалось много имущества. При чем такого, без которого деятельность медиков была бесполезна или, как минимум, очень неэффективна, – хирургические инструменты и обстановка операционных комнат, вата и корпий, спирт, йод, хлороформ и так далее и в большом объеме.
Взбудораженные мною медики буквально летали, при чем, как мужчины, так и мужчины, но все равно, мне дважды пришлось нажимать на стоп-кран, пока лазарет – весь личный состав и имущество – расположились в моем вагоне.
Состав был воинский. Клянусь, от образованных неприятностей его даже не спасли бы погоны полковника. К счастью, комендант состава генерал-майор Николаев был мужчина благоразумный и конфликтовать с великим князем и братом авгусиейшего императора не стал.
Хотя будь на его месте женщина, я бы так легко не отделался. Знаю, уже от души и не понятно за что материли!
Состав с сорока семи минутным опозданием все же отбыл, а мы с главврачом лазарета действительным статским советником Селиверстовым Сергеем Сергеевичем наслаждением закурили в тамбуре по сигаретке, пока его подчиненные располагались и утрясали как людей, так и имущество по купе.
Здесь мне, наконец, удалось раскрыть тайны медиков. Алика Антипова была не только дамой полусвета и матерщинницей, какой мир не видывал, но и дочерью известного хирурга Российской армии приват-доцентом Санкт-Петербургского университета Григория Евсеевича Антипова.
М-да. Сам я его не видал, но зачастую слышал много очень лестного. Григорию Евсеевичу не повезло, – так повелось, что у него был только один ребенок, да и то дочь, что по положению XIX века делало ее в юридическом, и физическом положении фактически получеловеком. Но он не унывал. Выучил ее военным хирургом, сделал ее опытным квалифицированным врачом. Первая, кстати, в России хирург!
Вот-с! А бродит по перрону сестрой милосердия! Или великий князь что-то не так понял?
кстати, он тоже, между прочим, здесь руку приложил. Когда несколько назад молодого выпускника медицинской СПБ академии не хотели производить в гвардию, и печальный отец пришел ко мне искать протекции, я, не думая ни секунды, написал просимую грозную бумагу. И Алика Антипова была принята гвардейским хирургом (опять же первой женщиной!).