- Не надо, - отказался он. Приказал: - проснется великая княгиня, обязательно предложишь. Она откажется, застесняется тебя, не слушай, накрывай! Я прискачу часам к одиннадцати, к этому времени накрывай обед.
Вестовой вяло козырнул, попенял:
- Опять без меня едите, ваше высочество!
Цыкнул на него. Яйца курицу не учат! Тоже мне наседка нашлась. Есть у него казачата и хватит!
Лихим рывком взлетел в седло Лизаветы, заработал укоризненный взгляд. Засмеялся. Похлопал ее по шее.
Кстати, - некстати подумал он, - надо будет написать брату, напомнить о своей докуке. А то, зависло все в воздухе. Когда он победил японцев под Вейнанем, только и говорили про это. Тогда же и Николай вдруг заговорил о возврате мне статуса цесаревича. Написал, дескать сын Алексей слишком слаб и болен и для такой страны, как Россия, не годится. Тебе быть цесаревичем, а потом с годами и императором.
Правда, тема эта развития не получила. Плюшки он получил, да, - генеральство, орден, бригаду, милостивый рескрипт, но и все. Николай II, как бы забыл свое сгоряча брошенное обещание. А, может, и вправду забыл. Россия в муках трясется, кругом демонстрации, стычки, вопли. Тут уж не о брате думать.
И они тоже отступают. Проклятый Куропаткин, видимо, все помнит о славе полководцев 1812 года, и приказывает – назад! То же мне одноглазый Кутузов нашелся. Или тоже собирается до Москвы отступать? Так до нее от Дальнего Востока только самолетами и долетишь!
Михаил Александрович, может, и воспротивился бы отступлению, но у него оказалась молодая жена! Любовный настой самая сладкая отрава. Страшный наркотик, от которого не спрячешься.
Только сегодня он слегка пришел в себя, чему способствовало две разноплановые причины, оба очень серьезные:
- Во-первых, горестное письмо императора о смутном и весьма кровавом восстании в Санкт-Петербурге, чего не было в прошлой реальности. Во всяком случае, Вершинин, как ни старался, вспомнить не мог. Кровавое воскресенье придет, всероссийская октябрьская стачка вроде бы, судя по всем признакам, намечается. А где Петербуржское вооруженное восстание?
Нет, его сумели быстро подавить, но в Москве началось новое, куда сильное и стойкое. И Николай, похоже, от всего этого скис. Оказалось, что народ, так любящий монарха и готовый пострадать за него, на деле совсем не любит и не страдает. Тогда зачем ему монархическая власть?
Все письмо было в этом настрое. А в конце – кончай войну, брат. Дома тебя, скорее всего, будет ждать императорский престол и масса горестных проблем. Иди ты, брат Николай, на фиг с таким мрачным настроем!
- И, во-вторых, или, для семьи, во-первых. У Мари начались внезапно, даже для нее, месячные. Женская специфика, ничего не сделаешь! И, как любовница, она временно совершенно вышла из строя. Вроде бы и не болезнь, как таковая и болезнь одновременно. Бедная Мари и сама была обескуражена, а что будешь делать! Берегите природу, мать вашу и все!
Вот и ехал великий князь, будущий император, а пока всего лишь начальник бригады, уже не проводить время на совещании при Главнокомандующем, мечтая о Мари, а требовать решительный бой, после которого они пойдут обратно, гоня японцев.
И, кажется, помня о каком-то пугливом (осторожном?) настрое как один староватых генералов, для одной его бригады.
Одна пехотная бригада, штатного состава, но без изысков, против целой Маньчжурской армии? С ума сошел, Михаил Александрович? Великокняжеская мания величия?
Плевать! Что нам стоить дом построить, что нам стоит разломать! По крайней мере, хватит отступать!
В Ставку они скакали быстрой рысью – он и его конвой. Стоял сентябрь. Для Маньчжурии – самое сладкое время. Сухо, тепло, но не жарко и всюду хорошая еда. Замечательно!
Стояла Ставка Главнокомандующего на весьма красивом месте – небольшом холме близ реки. Всюду пышная зелень, цветы – красные, желтые, фиолетовые и проч. Как бы Куропаткин опять не назначил пьянку, у него найдется повод.
Подскакал к штабному шатру. Судя по количеству лошадей у коновязи, он чуть ли не последний из участников. Смущенно хмыкнул, а потом гордо выпрямился.
А вы что думаете, Романовы вам ждать будет? Разбежались, котовы черти! Сами ждите!