— Да и еще раз да, — ответила Маз.
«А также не по каналам связи головидео на этой планете, — подумал Майлз. — Независимо, безопасно это или нет».
— Вы не загляните в барраярское посольство, сразу после этого? Мы могли бы… попить чаю, или чего-нибудь.
— Я думаю, это будет весьма подходяще, — ответила Маз. Она смотрела на него с вновь возрастающим любопытством в ее черных глазах.
— Мне нужен урок этикета, — добавил Майлз к удовольствию их заинтересованных слушателей по соседству.
В глазах Маз блеснуло что-то, что могло быть скрытым восхищением.
— Так мне и было сказано, милорд, — промурлыкала она.
— А… — «кем?» Он осекся. «Боюсь, Форобьевым». — Всего хорошего, — закончил он вместо своего вопроса, весело стукнул по столу, и ретировался в сторону своего места. Форобьев наблюдал, как Майлз усаживается, с некоторой угрозой в глазах, из которой следовало, что он подумывает о предстоящей порке излишне странствующего молодого посланника ремнем, но вслух он ничего не сказал.
Ко времени, когда они отведали около двадцати блюд тончайших деликатесов — их количество компенсировало крошечные порции, — цетагандийцы привели все в порядок. Хаут-лорд мажордом определенно принадлежал к тем командирам, чьи таланты ярче всего проявляются во время отступления, ибо он сумел выстроить всех в надлежащем порядке, вновь по старшинству, несмотря на то, что процессия теперь двигалась через ротонду в обратном направлении. В общем, если мажордом и собирался перерезать себе горло, то позже, в надлежащем месте и с надлежащими церемониями, а вовсе не в этой непристойно поспешной манере.
Майлз положил кленовый футляр на малахитовый пол на втором витке растущей спирали из даров, в метре от того места, где из ба Лура вытекала жизнь. Без единого пятнышка идеально отполированный пол даже не был влажным. Было ли у цетагандийской службы безопасности время на следственный осмотр места до уборки? Или кто-то рассчитывал на поспешное уничтожение малейших улик?
«Черт, хотелось бы мне вести это дело, прямо сейчас».
Белые гравиплатформы уже дожидались с другой стороны Восточного павильона, чтобы отвезти эмиссаров обратно к вратам Небесного Сада. Вся церемония затянулась всего на час, но ощущение времени у Майлза со времен его первого причудливого сказочного впечатления от Ксанаду перевернулось. Ему казалось, будто под куполом прошла сотня лет, в то время как во внешнем мире минуло единственное утро. Он болезненно морщился на ярком полуденном свету, пока сержант-водитель Форобьева подгонял к ним посольский аэрокар. Майлз блаженно упал на свое сиденье.
«Когда вернемся домой, им придется решать задачу о том, как срезать эти проклятые сапоги».
Глава 4
— Тяни, — сказал Майлз и стиснул зубы.
Айвен ухватил его сапог за пятку и голенище, уперся коленом в спинку кушетки, на которой Майлз лежал и, преисполненный чувством долга, дернул.
— А-ай!
Айвен остановился.
— Больно?
— Да, тяни же, черт возьми!
Айвен смерил Майлза критическим взглядом:
— Возможно, тебе стоит еще раз спуститься вниз в медчасть посольства.
— Потом. Я не собираюсь предоставлять этому мяснику от медицины возможность изрезать свои лучшие сапоги. Тяни.
Айвен снова взялся за дело и, в конце концов, стащил сапог. Несколько секунд он изучал его в своих руках, и медленно улыбнулся.
— Знаешь, без меня тебе второй не стащить, — заметил он.
— Ну и?
— Ну и… Выкладывай.
— Выкладывать что?
— Зная о свойственном тебе чувстве юмора, я был готов думать, что идея о лишнем трупе в похоронной зале развлечет тебя не меньше, чем Форобьева, но ты вернулся с таким видом, словно только что увидел призрак своего деда.
— Ба перерезало себе глотку. Отвратительное зрелище.
— Я думал, ты видал и более отвратительные трупы.
«О да». Майлз оглядел свою обутую в сапог ногу, которая пульсировала болью, и представил себя хромающим по коридорам посольства в поисках менее требовательного денщика. Нет. Он вздохнул.
— Более отвратительные видел, но не настолько странные. Тебя бы тоже передернуло. Мы встречались с этим ба вчера — ты и я. Ты боролся с ним в служебной капсуле.
Айвен бросил взгляд на ящик стола с комм-панелью, где по-прежнему скрывался таинственный жезл, и выругался.
— Так и знал. Мы должны доложить об этом Форобьеву.
— Если это было то самое ба, — поспешно вставил Майлз. — Насколько мне известно, цетагандийцы клонируют своих слуг пачками, и то ба, которое мы видели вчера, этому приходилось близнецом или кем-то в этом роде.