Весь день она осторожно, искоса разглядывала своего свалившегося с неба соседа. Он бы выглядел идеально, если бы не уши, полускрытые давно не стриженными прядями иссиня-черных волос. Он был лопоухим до смешного, уши топырились почти перпендикулярно голове, но ей этот недостаток показался милым. И еще он оказался левшой.
В первую неделю среди женской половины группы только и было разговоров, что о Матвееве. За справками, разумеется, обращались к Тане, но она не многое смогла узнать о нем — он был на удивление неразговорчивым. Удалось узнать только одно: на сельхозработы он не поехал потому, что его на работе не отпустили. Трудился он вечерами в каком-то кооперативе водителем, неплохо зарабатывал. Позже выяснилось, что часто мотается в командировки — на два-три дня, на больше он ни разу не исчезал.
Еще одну любопытную деталь сообщила Тане Лена Му - равич, ее лучшая подруга. Ленка поступала в МГУ на юрфак, провалилась, зато познакомилась с классным парнем — он-то, как назло, по конкурсу прошел. И этот парень оказался старшим братом Матвеева! Таня долго не верила этому: они были «похожи» до полной противоположности. Даже фамилии разные.
В группе имелся свой супермен — Толик Васин, здоровенный качок, карате занимался. В первый же день он назвал Матвеева Шуриком, и тот пообещал вышибить зубы за повторную попытку такого обращения — имя Шурик он почему-то воспринимал как насмешку. Толик скорчил презрительную гримасу — мол, каратисту зубы не выбьешь — и в следующую секунду уже лежал на полу, сбитый с ног хитрым приемом. Матвеев занимался кунгфу. На отсутствие чувства юмора Васин не жаловался, поэтому рас-считываться за невинную шутку не стал. Но их спор на этом не закончился, дошло до форменного поединка в спортзале, а физрук стал рефери. Надо сказать, Матвеев был на высоте положения, девчонки разахались, восхищенные его пластичностью, грацией, кошачьей ловкостью движений. Толик по сравнению с ним казался неуклюжим, да и на полу он побывал трижды, а Матвеев — ни разу.
Он был очень странным парнем. Вслед ему оборачивались многие старшие девушки, однокурсницы строили ему глазки и таяли в его присутствии, а он — ноль внимания.
Он мог менять девчонок, как перчатки, а разговаривал с ними так, будто они были бесполыми. Похоже, он ничем, кроме учебы и работы, не интересовался, но при этом ни-кому и в голову не приходило обозвать его ботаником. Как ему удавалось не выглядеть заученным — одному ему известно. И еще он никогда не смеялся. Улыбался — и то редко. В группе отношение к нему было неоднозначное. Он ни с кем не ссорился, не ругался матом, со всеми был одинаково ровен и дружелюбен, но ни с кем не сближался. Ребята его недолюбливали, хотя не все: Толик, который никогда не упускал случая перепродать редкую вещицу, имел с ним какие-то дела, а Лешка Акимов, наглый и задиристый парень, почему-то преклонялся перед ним. Таня один раз подслушала, как ребята между собой обсуждали новичка. Большинство было недовольно тем, что Матвеев игнорирует их общество, а Акимов сказал: «Дураки вы. А что в вас для него интересного? Он один из всей группы знает, чего хочет и как этого добиться. О чем ему с вами разговаривать? Все ваши интересы для него пройденный этап, и скажите спасибо, что он не показывает этого».
И вот такой необыкновенный человек подпирал стену напротив Тани. Она возлагала большие надежды на предновогоднюю дискотеку и очень боялась, что он не придет — мало ли, работа или тренировки помешают. Он пришел, Как всегда, совершенно неотразимый — в «косухе», одетой на снежно-белую водолазку, в черных джинсах и в «казаках». Длинные волосы — они с братом отращивали их — закрывали глаза, спускались на шею и плечи.
Медленных мелодий, с нетерпением ожидаемых Таней, оказалось до безобразия мало; одна была еще до его прихода—он опоздал к началу, — во время второй он ушел на лестницу курить с Васиным.
Диск-жокей объявил белый танец, и Таня почти бегом направилась к Матвееву еще до того, как зазвучала музыка. Краем глаза она увидела, как переглянулись и захихикали девчонки; конечно, после этого только круглый идиот будет сомневаться в том, что Танюша по уши втрескалась в красавца Сашку. Ничего. Во-первых, Татьяна точно знала, что еще как минимум три девушки в группе влюблены в него. Одна выпрашивала у него фотографию, но он не дал, пояснив, что принципиально не держит собственных