План Соколова начал осуществляться. Разговаривая с Васиным, она откровенно злорадствовала — попались, голубчики. От ясеневских не уйдешь, их не обманешь безна-казанно.
Вернувшись домой, она первым делом заперлась в
Своей комнате и перерыла все свои вещи. Чтобы ничего подозрительного, сказал Соколов. Правильно, когда идет такая рискованная игра, нужна максимальная осторожность, «ужно предугадать все последствия, предвосхитить все шаги противника — иначе малейшая непредвиденная случайность может привести к краху. Она быстро отобрала вещи, которые намеревалась взять на дачу, сунула в сумку пакет со снимками.
Ночной телефонный звонок уже не вызвал дрожи. Таня больше не кричала, не пугалась. Да, Соколов трижды прав — это запись, причем отвратительного качества. Из комнаты опять вышла встревоженная мать; Таня расплакалась от обиды — какой-то подлец бьет по самому больному месту. На этот раз мама не просто успокаивала ее — она осторожно завела разговор, что не мешало бы проконсультироваться у врача. В больницу ложиться вовсе необязательно, можно и дома лекарства пить. Но какие-то меры принимать необходимо, а то как бы хуже не вышло... Таня соврала, что записалась на прием в Институт психиатрии, там врачи знающие, и если положат в клинику, то это будет настоящее обследование, а не изоляция от общества, будто шизофрения — заразная болезнь. А можел, и нет се вовсе, этой шизофрении, в чем Таня была уверена. Мать оставила ее в покос.
Таня еле дотерпела до утра. Мать смотрела на нее со слезами жалости и, уходя на работу, напомнила, что Тане надо идти на прием к врачу. Таня кивнула; закрыв дверь за родителями, наспех перекусила, нашла камин, в последний раз оглядела комнату — вроде бы все в порядке.
Дачный поселок имел пустынный и заброшенный вид. Густой снегопад превратился в метель, и Таня, пока добежала от станции до дачи, стала похожа на снежную бабу. Закоченевшие пальцы с трудом удерживали ключи, когда она снимала висячие замки с калитки и входной двери. С наслаждением прямо у порога скинула на пол покрытый толстым слоем тающего снега полушубок и поежилась: в доме было ненамного теплее, чем на улице. Таня даже засомневалась: а не преувеличила ли она свою стойкость и сможет ли выдержать несколько дней в этом холодильнике?
Но делать нечего, если взялась — надо выполнять. Тяжело вздохнув, Таня принялась приводить дачу в пригод
Ный для жизни вид. Она не стала убираться везде, ограничившись одной комнатой и кухней. В комнате поставила камин, перетащила туда же старенький черно-белый теле-визор, застелила скрипучую кровать чистым бельем, привезенным из дома, накидала сверху одеял — чтобы во сне в ледышку не превратиться. Сбегала к колодцу за водой, с любопытством оглядела окрестные дачи — где же Соколов своих людей разместил? Не видно. Но, по идее, они должны были быть где-то поблизости, потому что разыгравшаяся метель сильно ограничивала пределы видимости.
Хорошо, что она догадалась купить продукты в городе; ближайший магазин находился в деревне, и тащиться три километра гуда и три обратно через метель ей совсем не хотелось. Вскипятив чайник и поев, Таня решила прилечь с книжкой — все равно больше нечем было заняться. Однако, прочитав две или три страницы, она почувствовала неодолимую сонливость. Наверное, сказались бессонные ночи. Что ж, спать так спать; она задернула шторы, чтобы дневной свет не мешал ей, разделась и нырнула под груду одеял. И мгновенно уснула.
Проснулась она так же внезапно, как и уснула. Видимо, уже наступила ночь, потому что непроглядная тьма рассеивалась только красноватым светом раскаленной спирали электрокамина. Сначала Таня хотела перевернуться поудобнее и продолжать спать дальше, но очень быстро поняла, что что-то не так.
В доме она была не одна. Кто-то, стараясь передвигаться бесшумно, ходил в соседней комнате. Вот едва слышно скрипнула рассохшаяся половица... От страха у Тани заше-велились волосы на затылке, она рывком села на кровати, громко спросила:
— Кто здесь?!
Тишина. Шумы разом прекратились. Таня инстинктивно прикрыла грудь одеялом, затаила дыхание, прислушиваясь. Может быть, померещилось? Мало ли, в старых деревянных постройках все время что-то скрипит и потрескивает, вовсе необязательно это должен быть человек.
Не может быть, чтобы ее нашли так быстро, успокаивала себя Таня. Страх заполз в каждую клеточку, голова кружилась, руки и ноги мгновенно стали ледяными. Может быть, это ребята Соколова? Может, они решили для надежности забраться именно на ее дачу? С них станется... И пришли ночью, чтобы никто не засек. Таня понимала, что не успокоится, пока своими глазами не убедится: либо она одна на даче, либо это ребята Соколова. Надо было подняться, зажечь везде свет, пройти по комнатам, но она боялась...