— Серьезная штука, — сказал он, глазами показав на «кольт».
— Да, — согласился Валера.
— Что-то давно я не видел таких гуманных рэкетиров.
— Они часто вас навещают'?
— Относительно. Я из-за этого и квартиру снимаю — они мою тещу до инфаркта довели. Они же обычно врываются и сразу бить начинают. Вы отличаетесь.
— А я не рэкетир.
— Одиночка, если можно гак выразиться? — вежливо осведомился Сарычев.
— Да я вообще не грабитель. Я частный детектив.
Удивлению Сарычева не было предела.
— Надо же, как в романе... И чем могу помочь?
— Я нанят для поиска украденных драгоценностей. По моим данным, они у вас.
Валера достал фотографии, рассказал историю каждой безделушки, подчеркнул, что побрякушки фамильные.
— Значит, я выступил в роли скупщика краденого, — подытожил Сарычев.
— Мало того. Из-за этих камней за два месяца погибло четыре человека.
— Даже так? И вы знаете убийц?
— Знаю.
— А почему не арестуете? И меня вместе с ними?
— Зачем? Мне же не вы нужны, а камни. Я не следователь, и за аресты мне денег не платят.
— А если я не верну вам драгоценности? Поймите меня правильно, у вас же нет никаких документов, подтверждающих ваши слова...
Валера расхохотался.
— Николай Павлович, а у грабителей вы тоже документы попросили бы? Взвесьте ваши шансы и поймите: кем бы я в конечном итоге ни оказался, суть для вас не меняется — в любом случае вы лишаетесь драгоценностей, потому что мне не важно, каким способом я верну имущество хозяину. Если вы не отдадите их сами, я отберу их. Разница в том, что в первом случае мне не придется применять, а вам испытывать силовые методы.
— Хорошо, — кивнул удрученный Сарычев. — Хорошо. Вы, конечно, правы. Конечно, я не справлюсь с вами, тем более - вы вооружены... Хорошо. — Он поднялся: — Я сейчас принесу их. Вы со мной пойдете?
— Зачем? Контролировать, чтобы вы не позвонили в милицию? Это ни к чему, ваш телефон не работает.
— А, вы уже позаботились...
Он копался в спальне минуты три, потом вернулся, держа на раскрытой ладони украшения.
— Вот все, что я купил неделю назад.
Валера тщательно сличил украшения с фотографиями, исключая возможность ошибки, отодвинул два перстня.
— Это лишнее и ко мне отношения не имеет.
Одну за другой он осторожно сложил в маленький пакетик найденные драгоценности, спрятал их в глубокий внутренний карман. Убрал «кольт» в кобуру, собрал свои бумаги, поднялся:
— Спокойной ночи, господин Сарычев. Надеюсь, вас никто больше не побеспокоит.
Они вышли на улицу. Можно было вздохнуть с облегчением — все сделано, — но Валере не дышалось полной грудью. Его не оставляло ощущение, что мелькнула какая - то деталь, которая могла бы пролить свет на еще одну запутанную историю, а он не уделил этой детали должного внимания. Задумавшись, он споткнулся и чуть не упал.
— Что с тобой? — удивился Чех.
— Отстань, — огрызнулся Валера. — У тебя права с собой?
— С собой. А ты что, так переволновался, что боишься влететь куда-нибудь?
Валера пропустил шпильку мимо ушей. Молча кинул Чеху ключи ол машины, продолжая думать о своем. Что же это за история, оставшаяся неразгаданной? Какая деталь насторожила его? По методу обратного отсчета Валера принялся раскручивать события минувшего дня. Лишние перстни, Сарычев в семейных трусах, его растерявшая ве-личественность жена, спящая племянница, записная книжка, стоп. Стоп. Лена Фатюшина. Теперь Валера был уверен — она встречалась ему ранее. Причем не фамилия — ее он слышал впервые, — а именно девушка. Это лицо он видел и запомнил очень хорошо. Оставалось вспомнить, при каких обстоятельствах они встречались.
Вот на этом этапе Балерина память взбунтовалась. С одной стороны, интуиция и все внутренние голоса хором твердили ему, что он не может не знать Фатюшину, с другой — память в своих архивах не отыскивала следов пересечения их путей. Яковлев был материалистом до мозга костей, верил только в то, что видел собственными глазами, и не верил в привидения и переселение душ. Таким образом, встреча в предыдущей жизни исключена. А в этой они не встречались. Вывод? Ее видел кто-то, а затем очень
Подробно описал Валере. Настолько подробно, что «фоторобот» в сознании Валеры совпал с оригиналом и создал иллюзию знакомства.
В связи с чем же ее могли так подробно описать Валере? Наверное, в связи именно с той запутанной историей, которую он не может припомнить. Нет, так он зайдет в тупик. Надо с другого конца. Кто мог рассказать Валере о ней? С этим было проще, потому что попросить Валеру о подобной услуге могло ограниченное число людей.