— Будем надеяться, что этого хватит. — Мишка убрал блокнот. — А теперь курим — и спать. Твоя комната — маленькая. Не знаю, как ты, а я сегодня вконец вымотался, мне бы до койки добраться...
Господи, как хорошо после ванны, сытной еды еще и поспать на чистых простынях! Это же просто сказка...
МАФИЯ
Саша наклонился к окошку:
— Добрый день. Моя фамилия Матвеев, мне заказывали пропуск.
Девушка со строгим, неулыбчивым лицом покопалась в ящичке, протянула руку за Сашиным паспортом, мельком глянув на его владельца, через секунду вернула вместе с ку-сочком картона — пропуском.
Быстрым шагом Саша миновал проходную завода, нашел административный корпус. На четвертом этаже ему пришлось идти почти до конца длинного коридора в поисках нужного кабинета. Открыл дверь, поздоровался с молоденькой секретаршей, представился. Девушка попросила его обождать, заскочила в кабинет шефа, тут же выглянула:
— Проходите. Владимир Сергеевич ждет вас.
В кабинете Саша достал папку, не раскрывая, протянул ее человеку, восседавшему за массивным столом. Тот бегло просмотрел бумаги, удовлетворенно кивнул, убрал папку в ящик стола.
— Хорошо. Можете передать Сергею Ивановичу, что покрышки будут через неделю, как мы и договаривались, а вот с краской придется подождать. Краски получим только в начале месяца, где-то между майскими праздниками и Днем Победы. Раньше не получится.
Саша вышел из кабинета. Секретарша отвернулась, скрывая невольную улыбку, он покраснел. Вот всегда так: он мог делать серьезное лицо, сколько было угодно, но вслед ему почти всегда слышалось хихиканье. С этим он ничего не мог поделать — не станешь же всем подряд объяснять, что нечего смеяться над его ушами. Он был лопоухим, и недавняя стрижка еще сильнее выделяла его «локаторы».
Конечно, смех секретарши вовсе не повод злиться. Напротив, настроение у него было замечательное. А почему бы и нет? На улице — конец апреля, снег полностью сошел, даже в тенистых холодных местах растаял. Почки на деревьях набухли, солнце греет ощутимо, грязи по колено. Красота!
На автобусной остановке — толпа народу. Ничего не поделаешь, придется давиться. На такси он мог позволить себе ездить только ночью или в случае крайнего цейтнота. Влез в переполненный автобус, деловито посмотрел на часы: шестнадцать ноль-ноль. Сейчас к Маронко, потом на тренировку, потом домой. А вечером по телику футбол будет... На сегодня это последняя поездка, если ночью ничего не случится.
Ночные вызовы случались относительно редко. За полтора месяца его поднимали с постели пять раз и четыре — Мишку. Кому ехать, решал всегда шеф, они беспрекословно подчинялись. Один раз ездили с Мишкой в самую настоящую командировку — в Ленинград, на три дня. Мишка уверял, что на зарплате это скажется сильно — командиро-вочные хорошие. Посмотрим-посмотрим, за апрель они получат деньги не раньше третьего мая.
Саша себе пообещал, что никогда не забудет тот день... 11 марта Мишка Соколов приехал с работы рано, заявил, что пришла пора предстать перед начальством. За это время Саша отоспался, отмылся и вид имел вполне приличный, но все равно здорово робел.
Он сразу узнал мужчину, которого пытались ограбить вокзальные молодчики, а вот тот признал его с трудом. Сели, поговорили, потом Сергей Иванович отправил куда-то Мишку. Свою историю ему рассказывать не пришлось, Маронко уже навел справки — для этого и потребовались данные, которые Саша дал Мишке в первый вечер. И о судьбе Натальи тоже знал. Рассудок мутился от ярости, когда Саша слушал, что случилось с сестрой.
На следующий день после отъезда брата на дачу Наталья отправилась к подруге. Встретила у нее Новый год, а первого января вернулась домой и увидела Алексея Рамова в компании шестерых армян. Оказалось, Рамов решил: пусть его «друзья» поживут у них недельку-другую. Терпеливая — в
Мать — Наталья промолчала. Ночевать ей пришлось в одной комнате с Рамовым.
В первую же ночь он изнасиловал ее, зажав рот и пригрозив: если не будет молчать, он позовет «друзей». А потом, голую, вытолкнул в коридор, где ее уже ждали... Наталье коротко пообещали: вякнешь хоть слово — прирежем. Через два дня такой свистопляски ей удалось выскользнуть из квартиры. В милицию не пошла — стыдно было рассказывать, что с ней делали, да и страшно. Прибежала к подруге, поделилась бедой, попросилась пожить несколько дней до возвращения брата. Родителям подруги эта идея не понравилась совсем, почему-то они были уверены, что Наташа виновата сама, и тем же вечером она куда-то исчезла. Скрылся и Рамов, взяв с армян арендную плату за квартиру за год вперед.