Наконец, он женился вторым браком на Марции, дочери Филиппа.
Расскажем прямо сейчас, как наш стоик, — который, будучи влюбленным в Лепиду, сочинял ямбы против Сципиона и, женившись на Атилии, выгнал ее из дома за скандальное поведение, — так вот, расскажем прямо сейчас, как он понимал ревность.
Марция, вторая жена Катона, была очень красива и слыла женщиной благонравной, что не мешало ей иметь большое количество поклонников.
В числе этих поклонников был Квинт Гортензий, один из самых чтимых и уважаемых людей в Риме; но у Квинта Гортензия была странная мания: он ценил только чужих жен.
И, поскольку развод в Риме был разрешен, Гортензий пожелал жениться на дочери Катона, которая была замужем за Бибулом, или на жене самого Катона, понудив их к разводу.
Вначале Гортензий открылся жене Бибула; но она, любя своего мужа и имея от него двух детей, нашла предложение Гортензия безусловно весьма почетным, но совершенно неуместным.
Чтобы слова Порции были восприняты Гортензием серьезнее, их повторил ему сам Бибул.
Но Гортензий не счел себя побежденным и продолжал наседать на Бибула.
Бибул воззвал к тестю.
Катон выступил посредником.
И тогда Гортензий, уже долгие годы связанный с Катоном узами дружбы, объяснился с ним еще решительнее, чем объяснялся с Бибулом.
Гортензий вовсе не стремился к скандалу и никоим образом не зарился на чужое добро.
Все, что ему было нужно, это добропорядочная женщина.
К несчастью, несмотря на все поиски, он нашел их в Риме всего две, и обе они были несвободны.
Одной из них, как мы уже сказали, была Порция, жена Бибула; другой — Марция, жена Катона.
Так вот, он просил, чтобы Бибул или Катон — ему было неважно кто — дошел в самопожертвовании до того, чтобы расторгнуть брак со своей женой и отдать ее ему, Гортензию.
По его мнению, это был поступок, в котором Пифий и Дамон не отказали бы друг другу, а он утверждал, что любит Катона по меньшей мере так же, как Дамон любил Пифия.
Впрочем, Гортензий сделал предложение, доказывавшее его чистосердечие: он брал на себя обязательство вернуть Порцию или Марцию мужьям сразу после того, как заимеет от той или другой двух детей.
При этом он опирался на один из законов Нумы, к этому времени уже вышедший из употребления, но еще не отмененный.
Этот закон, который читатель может найти у Плутарха, в «Сопоставлении Ликурга и Нумы», гласил, что муж, «полагающий, что у него достаточно детей», может уступить свою жену другому, будь то на время или навсегда.
Катон возразил Гортензию, что для него, Катона, эта уступка невозможна тем более, что Марция беременна.
Гортензий ответил, что, поскольку его желания честны и разумны, он подождет, пока Марция родит.
Такая настойчивость растрогала Катона, но все же он попросил у Гортензия разрешения посоветоваться с Филиппом, отцом Марции.
Филипп был человек добросердечный.
— Раз уж ты, — сказал он своему зятю, — не видишь никаких препятствий к тому, чтобы пойти на эту уступку, то я не вижу их тем более; однако я настаиваю, чтобы ты подписал брачный договор Гортензия и Марции.
Катон согласился на это.
Дождались, пока Марция родит и оправится от родов, после чего она в присутствии отца и мужа, который поставил свою подпись и печать на брачном договоре, вышла замуж за Гортензия.
Вскоре мы объясним, почему это соглашение в 695 году от основания Рима выглядело менее необычным, чем в 1850 году после Рождества Христова.
Завершим историю Марции и Гортензия.
Супруги жили друг с другом в совершенном счастье; Марция исполнила желания Гортензия, родив ему двух детей, и, поскольку Катон не требовал ее обратно, Гортензий держал ее при себе до самой своей смерти и, умирая, оставил ей все свое богатство, миллионов, возможно, двадцать или двадцать пять.
И тогда Катон снова женился на Марции, как это следует из сочинения Аппиана «О гражданской войне» и из «Фарсалии» Лукана (книга II, стих 328).
Но поскольку близился тот момент, когда ему предстояло уйти с Помпеем, то получилось, что Катон вернул не жену для себя, а мать для своих дочерей.
История эта наделала немало шуму в Риме.
О ней судачили, но не особенно ей удивлялись.
Все случившееся соответствовало законам о расторжении брака.
Скажем несколько слов об этих законах, чтобы лишь одно обстоятельство осталось непонятным для наших читательниц: безучастность, с какой Марция переходит из рук одного мужа в руки другого.
Возможно, впрочем, нам удастся объяснить и эту безучастность.