Другой род бракосочетания был плебейским и именовался коэмпцией — от глагола emere, «покупать»; в случае такого брака муж покупал себе жену, а жена становилась рабыней своего мужа.
Ее продавал ему отец или опекун, в присутствии должностного лица и пяти римских граждан, достигших совершеннолетия.
Весовщик денег, фигурировавший на всех продажах с торгов, также непременно присутствовал на таком бракосочетании.
Впрочем, акт продажи был чисто символическим; продажная цена назначалась всего лишь в один медный ас, который был самой тяжелой, но одновременно и самой мелкой римской монетой.
Один ас стоил чуть больше шести с половиной сантимов.
Ас делился на семисы, половины аса; на триенты, трети аса; на квадранты, четверти аса; на секстанты, шестые части аса; на унции, двенадцатые части аса.
Странность браков такого рода заключалась в том, что ас, за который ее покупали, приносила женщина; так что на самом деле это не муж покупал себе жену, а жена покупала себе мужа.
В этих случаях вопросы перед судом претора задавали жених и невеста, а не законник.
— Женщина, — спрашивал жених, — желаешь ли ты быть матерью моей семьи?
— Желаю, — отвечала невеста.
— Мужчина, — спрашивала она, — желаешь ли ты быть отцом моей семьи?
И жених в свой черед отвечал:
— Желаю.
Девушке благородного происхождения вопроса не задавали.
Девушка благородного происхождения становилась матроной; девушка-простолюдинка становилась матерью семьи.
Слово «семья» напоминало о рабстве; раб являлся частью семьи.
В знак зависимости, в которую после церемонии бракосочетания попадала новобрачная, один из присутствующих разделял ей волосы на пряди при помощи дротика, проводя острием по ее голове шесть раз.
Затем несколько юношей хватали новобрачную, поднимали ее на плечи и несли от судилища претора до супружеского дома, крича при этом: «Таласию! Таласию!»
Выше мы объясняли значение этого возгласа.
Однако на пути к дому процессия останавливалась перед одним из тех посвященных ларам небольших алтарей, которые именовались ларариями и попадались на каждом перекрестке.
Новобрачная доставала из кармана второй ас и отдавала его этим божествам.
Войдя в дом, она шла прямо к пенатам и отдавала им третий ас, достав его из своей туфли, башмака или сандалии.
Таким образом, брак у римлян имел две разновидности, пользовавшиеся уважением почти в равной степени: брак священный — конфарреация; брак посредством купли — коэмпция.
И, тем не менее, брак считался у римлян союзом, который должен сохраняться только до тех пор, пока заключившие его пребывают в добром согласии.
Лишь только это согласие нарушается, брак может быть расторгнут.
Ромул издал закон, позволявший мужу дать жене развод, если она отравила его детей, подделала его ключи, совершила прелюбодеяние или всего лишь выпила перебродившего вина.
Отсюда в Риме пошло обыкновение целовать женщин в губы.
Это право — ибо это было не просто обыкновение, это было право — это право распространялось с мужа на его сородичей.
Делалось это с целью удостовериться, что женщина не пила вина.
В 520 году от основания Рима римлянин Спурий Карвилий Руга воспользовался законами Ромула и Нумы и дал своей жене развод, поскольку она была бесплодной.
Это был единственный случай развода на протяжении пяти веков.
Правда, если удавалось доказать, что муж дал жене развод без какого-либо законного основания, одну половину его имущества отдавали жене, другую жертвовали храму Цереры, а мужа обрекали подземным богам.
Жестоко, но это так; почитайте «Жизнеописание Ромула» Плутарха.
Это было разводом.
Но существовало еще расторжение брака.
Спурий Карвилий Руга дал развод жене.
Катон расторгнул брак со своей женой.
Расторжение брака именовалось диффарреацией в противоположность конфарреации, заключению брака.
Точно так же, как существовали две церемонии для заключения брака, необходимы были две церемонии для его расторжения.
Одна церемония происходила перед лицом претора, в присутствии семи римских граждан, достигших совершеннолетия; вольноотпущенник приносил таблички, содержавшие запись о заключении брака, и их прилюдно разбивали.
Затем, по возвращении в супружеское жилище, муж требовал у жены вернуть ему ключи от дома и говорил ей: