— Ты хочешь сказать, до того, как рассказала всему миру о том, что я убила Мелани?
— Но ведь ты действительно убила Мелани, и мы обе об этом знаем. — Я пыталась рассуждать логично, хотя в этом не было никакого смысла. Сидевшая передо мной женщина явно сошла с тормозов.
— Конечно, я убила Мелани. Ее книга могла уничтожить моего отца.
Я хотела сказать, что ее отец заслуживал того, чтобы его уничтожили, но потом передумала.
— Но меня-то ты за что наказываешь? Что я тебе сделала?
— Ты действительно не знаешь, что? — спросила она, не опуская пистолета.
— Нет, не знаю, — ответила я, судорожно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. — Хочешь еще печенья? — рискнула я.
— Ты действительно не знаешь? — повторила она свой вопрос.
— Нет, Бетани. Повторяй за мной: «Элисон действительно не знает, почему Бетани так ненавидит ее. Поэтому почему бы Бетани не объяснить все Элисон?»
— Хорошо. Я ненавижу тебя потому, что, когда меня отправят в тюрьму, ты попытаешься занять мое место около папочки.
— Ты имеешь в виду твое место в его газете? — смутилась я.
— Нет, в его жизни.
Ого. Да Бетани действительно тронулась!
— С какой стати мне занимать твое место в его жизни? — произнесла я.
— Потому, что он и твой отец тоже.
Я уставилась на Бетани. Сердце мое остановилось.
— О чем ты говоришь? — спросила я.
— О том, что Элистер Даунз — твой отец. Когда полиция схватит меня, ты завладеешь им.
Элистер Даунз — мой отец? Это было невозможно. Моя мать сказала, что он не был моим отцом, и я ей верила. Бетани была сумасшедшей лунатичкой.
— Элистер не мой отец, — твердо заявила я. — Не знаю, с чего ты это взяла, но это неправда. Прошу тебя, поверь мне.
Бетани проигнорировала мою попытку убедить ее. Она уже не поддавалась убеждению.
Казалось, мы с ней целую вечность обсуждали вопрос отцовства Элистера. Она говорила, что он мой отец, а я говорила, что нет. И так по кругу.
— Ну вот, пришло время тебе убить меня, — наконец, произнесла она, причем таким спокойным тоном, словно сказала, что пора вытаскивать пирог из духовки.
— Бетани, у меня нет никакого желания убивать тебя. — Ну, в общем, не совсем. Крошечное желание все же было. — Почему бы тебе не отдать мне пистолет, и мы…
— Стой, где стоишь, — приказала она, направляя дуло мне в лицо.
Я замерла на месте.
— Теперь подойди к раковине, возьми кухонное полотенце и брось его на пол передо мной.
Я выполнила ее инструкции.
— Теперь отойди от меня и встань в угол.
Я подчинилась.
— А сейчас я использую это полотенце, чтобы стереть мои отпечатки пальцев с пистолета.
Я хотела позвать Кулли, но вспомнила о его пост-коитусном ступоре. Потом я решила позвать соседей, но это было бесполезно, потому что дом стоял один на нескольких акрах земли. Может, крикнуть газетчиков? Но они покинули Маплбарк и перебрались в «Вечность». «Вечность»! Может быть, один из репортеров проследил, как Бетани вошла в мой дом, подумала я. Может быть, в любую секунду сюда ворвутся журналисты и телевизионщики, скрутят Бетани и спасут мне жизнь? А может, и нет.
— Сейчас я вытру пистолет полотенцем.
— Бетани, что ты делаешь? — спросила я. Ужас мой нарастал с каждой минутой. Если он станет еще больше, то я потеряю сознание.
— Элисон, я тебе уже говорила. Я заставлю всех думать, что это ты меня убила, и тебя засадят в тюрьму на всю жизнь. Вот подожди, скоро тебя застанут около моего мертвого тела, особенно учитывая ту записку, которую я оставила дома.
— Какую записку?
— Там написано: «Дорогой папочка. Если ты будешь меня искать, то знай, мне позвонила Элисон Кофф и срочно попросила приехать к ней домой. Она страшно угрожала мне, и я решила, что лучше выполнить ее просьбу». Это должно сработать, как ты думаешь?
О, Господи! Прошу тебя, скажи, что все это мне снится. Что все это не происходит в реальности, а только снится мне в кошмарном сне.
— А теперь стой на месте и не шевелись, — приказала она и переложила пистолет из правой руки в левую. Затем она приставила пистолет к своей груди и посмотрела мне прямо в лицо.
— Бетани! Бетани! — закричала я. — Не делай этого! Умоляю, не спускай курок! — Она собиралась застрелиться на моих глазах, на моей кухне, не говоря уже о том, что ее кровь зальет весь мой прекрасный белый пол. — Бетани! Бетани! Прошу тебя!
Прежде чем она успела спустить курок, раздался стук в дверь кухни.
— Бетани! Открой! Это твой отец, — раздался голос за дверью.