— Каким таинственным мужчиной? — беспечно спросила она.
— Ой, да ладно тебе. Ты же с кем-то встречаешься. Я знаю, что это так.
— Почему ты так думаешь, Кофф?
— Потому, что ты занята все вечера подряд. Я просто обалдела, когда ты предложила сегодня пообедать.
— Если я и занята, то совсем не обязательно, что в этом замешан мужчина. Жизнь наполнена не только мужиками, Кофф.
— О'кей. Значит, ты не хочешь об этом говорить. Вопрос снят.
Официантка принесла счет, который сразу же схватила Джулия. Я достала из сумочки зеркальце, чтобы проверить, не прилипло ли к губам несколько предательских крошек. Я уже начала наносить губную помаду, когда заметила в зеркале знакомое лицо.
— Миссис Кофф, не так ли?
Это был Кулли Харрингтон, фотограф-виртуоз. Я так растерялась, что даже не смогла вымолвить ни словечка. Какой пассаж!
— Вы не узнаете меня? Я фотографировал ваш дом в прошлом месяце, — напомнил мне Кулли. — Помните, вы еще не впустили меня в парадную дверь?
Ну и мужлан. Его поведение не отличалось от того, которое я запомнила. Ну хорошо же. Я не стану делать ему приятное и говорить хвалебные слова насчет его фотографий. Тем временем, по совершенно необъяснимой причине, в его присутствии мое сердце начало колотиться. Никогда не показывай мужчине, что он тебя заинтересовал, говорила моя мама. Никогда не выставляй свои чувства напоказ. Никогда не давай ему понять, что ты о нем думаешь.
— Фотографировали мой дом? — сказала я, словно была в растерянности и не могла припомнить, встречался ли этот мужчина в моей жизни.
— Ага, я снимал ваш дом, — усмехнулся Кулли. — Особняк Мапл… барф… эээ, барк.
— Верно, так называется мой дом. А ваше имя — Корни, простите, Кулли Харрингтон?
Кулли рассмеялся. Черт побери, у него была такая улыбка! Он был просто героем-любовником с его вьющимися светлыми волосами, тронутыми сединой усами и бородой, налитым телом пловца и этой великолепной улыбкой (если, конечно, вам нравится такой тип).
— Я — Кулли Харрингтон, — представился он Джулии, протягивая ей руку.
— Джулия Аппельбаум. Рада познакомиться, — ответила она, и они пожали руки. — Не хотите присесть к нам?
— Мы собираемся уходить, — быстро возразила я. — Может быть, в другой раз.
— А может быть, и нет. Я подошел, чтобы спросить, получили ли вы те брошюры, которые я опустил в ваш почтовый ящик. Брошюры-то вы помните, не так ли?
— Конечно, я их помню, — фыркнула я. Он хоть когда-нибудь перестанет обращаться со мной, как с придурком?
— Секунду назад вы не могли вспомнить, что я фотографировал ваш дом.
— Брошюры я получила. Благодарю вас.
— И?
— И, что?
— Вам понравилось, как получился дом?
— Хорошие фотографии, — ответила я. Тут на меня напал чих, и я полезла в сумочку за бумажным носовым платком. Наверное, у меня была аллергия на этого парня.
— Просто хорошие? Приятно это от вас слышать, — сказал Купли. В его голосе слышалось удивление по поводу отсутствия энтузиазма в моей оценке. Похоже, он был слегка уязвлен. Ну, я тоже, знаете ли, не собиралась выпрыгивать из трусов, расхваливая его снимки. Я понимала, что это было грубо, но не могла ничего с собой поделать. Фотографии были просто великолепны. Кулли, несомненно, обладал большим талантом. Так почему же я не могла сказать ему это? Почему я вела себя с ним так заносчиво? Просто потому, что меня воспитывали в снобистском духе, хотя сама я снобом не была.
Я откашлялась, посмотрела прямо в голубые глаза Кулли, спрятанные за стеклами очков, и сказала:
— По правде говоря, я думаю, что фотографии…
— Эй, милый. Я вернулась.
Я уже совсем было собралась признаться, что мне действительно очень понравились снимки, что я благодарна Кулли за его помощь в продаже моего дома, когда вдруг молодая блондинка с длинными волосами и невероятным бюстом взяла фотографа под руку.
— Прости, что задержалась, — проворковала она, указывая на женский туалет. — Там образовалась очередь.
— Все в порядке, — ответил Кулли. Он явно обрадовался при ее появлении. — Хэдли, это Джулия Аппельбаум и ее подруга, миссис Кофф. Дамы, это Хэдли Киттредж.
Хэдли Киттредж. Мне надо это переварить. И что это еще за дерьмо насчет «миссис Кофф»? Кулли прекрасно знал, что меня зовут Элисон.
Хэдли Киттредж улыбнулась нам с Джулией. У нее были великолепные волосы, кожа, зубы. Я ее просто ненавидела.
— Рада познакомиться, Джулия, — сказала она. — И с вами тоже, миссис…
— Кофф, — ответила я. — Похоже на звук, который вы издаете, когда простужаетесь и начинаете кашлять. — Думаю, Хэдли Киттредж никогда не простужалась.