- Поди сюда, сыночка, будь лапочка, - пробасила старуха. - Вишь, не ждали, не гадали, а вона как прибыло.
Вразвалку, не спеша, бугай двинулся к ним. Под его липким взглядом Ася почувствовала, что шорты её слишком коротки, а футболка чересчур тесна. Она скользнула за бабку, уступая мужику дорогу.
Он глянул Асе в лицо, длинно сплюнул себе под ноги и, молча подняв Ленку, направился в дом. Бабака посеменила вперед, обгоняя, чтобы открыть ему тяжелую, обитую черным дерматином дверь.
Ася вошла последней и оказалась в сенях. Дверь захлопнулась и Асе стало жутко от холодной темноты, запахов сырого дерева и земли. Она поспешила за хозяевами и едва успела увидеть, как бугай с Ленкой на руках входит в комнату в конце длинного тёмного коридора. От духоты и лёгкого приторно-сладковатого запаха у Аси закружилась голова.
Мужик уложил Ленку на железную кровать у стены и также молча, боком, словно опасаясь, что не поместится прямо, вышел. Бабка поправляла подушки под головой у пришедшей в себя Ленки.
- Нам бы водички, - попросила Ася.
- Ах, ты, - спохватилась старуха, - Чичас принесу.
И, не выпуская из виду Асю, вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Ася прогнала жирную золотисто-зелёную муху и присела на деревянный, обитый потрёпанной цветастой тканью, стул. Огляделась. Окошко заперто снаружи ставнями, и сквозь щели пробивается яркий дневной свет. Комната невелика, пара разномастных стульев, кровать у стены да сервант напротив. Когда Асина бабушка на новую квартиру переезжала, папа такой сервант на свалку вывез со словами: “На помойку этого советского монстра”. Но этот был уродливее - без стекол и верхняя крышка расколота. Ася встала и подошла ближе, чтобы рассмотреть статуэтки на полках.
Вдруг над головой, откуда-то сверху донёсся жуткий стонущий вопль, такой громкий, что Ася вздрогнула и едва не выронила из рук фарфорового охотника с собакой.
Вой оборвался. Вошла бабка с кувшином и кружкой в руках.
- Что это? - поёжившись, спросила Ася и указала глазами на потолок.
- Чадушко, - любовно ответила хозяйка, наливая воду в эмалированную кружку с надписью “Олимпиада-80”. Она подошла к кровати. - Ребеночек наш, - пояснила и достала из кармана видавшего виды передника таблетку, - Пей, - она вложила Ленке таблетку в ладонь и протянула кружку.
- Что за лекарство? - настороженно спросила Ася, но Ленка уже послушно положила таблетку в рот и жадно осушив кружку, знаком просила ещё воды.
- А-без-бо-ли-ва-ще, - по слогам произнесла старуха и повернулаь к Асе, глядя на неё острым, как спица, взглядом, - Чадушко наше такое пьёт. Болеет оно. Доктор велел.
- Доктор? - обрадовалась Ася, но тут же, вспомнив заброшенные дома, засомневалась, - Тут есть врач?
Великанша будто не слышала вопроса. Она снова наполнила кружку и напоила Ленку.
- Сами-то городские, видать. Откудова будете?
Ася брезгливо разглядывала широкую спину старухи. Растянутая поношеная мужская майка на голое тело, из-под длинной юбки торчат лодыжки в синих прожилках, а пятки - в чёрных трещинах. И длинные засаленные завязки передника.
- Мы из лагеря. Заблудились, - Ася попыталась поймать бабкин взгляд, но старухино внимание занимала Ленка. В одной руке она держала кувшин, другой - поправляла одеяло, оглаживала и похлопывала Ленкины руки, плечи, колени.
- Нам бы позвонить. - повторила Ася.
- Поди ищуть вас? - бабка прервала свою назойливую заботу.
Ася пожала плечами:
- Позвонить бы...
- Нету телефончиков, - старуха сверху вниз смотрела на Асю. - Вот ужо поди годов десять нету.
- А врач есть?
- Есть, - отрезала бабка. Со стуком поставила кувшин на крышку серванта и вышла, сердито хлопнув дверью.
Девчонки переглянулись: странно всё это. Ася налила остатки воды в кружку. Фу! Вместе с водой из графина выплеснулась большая чёрная муха. Она перебирала лапками, отчаянно стремясь спастись. Ася выудила её и щелчком отправила в угол комнаты.
- Аська, - прошелестела Ленка, - Сходи, узнай про врача. Нога, пипец как, болит.
Ася приподняла край серого застиранного покрывала, которое старуха накинула на Ленкины ноги. Ещё утром белый, а сейчас бурый от запекшейся крови, носок, резинкой врезался в отёкшую ногу. И краснота выше лодыжки.
Ася кивнула и вышла в мрачный, оклееный серыми обоями, коридор.
Она найдёт хозяйку и всё выяснит про врача, но сначала ей необходимо в туалет. Пройдя к выходу, она толкнула уже знакомую дерматиновую дверь и оказалась на улице. Солнце ослепило после затхлой темноты, а мерное послеполуденное стрекотание кузнечиков звало бежать. Далеко. Подальше отсюда. Ася невольно порадовалась, что здорова и не обязана лежать в кровати у незнакомых неприятных людей.