— А для чего вы на космодромах рисуете обезьян?
Я вздохнул.
— Да это же не наши космодромы, а ваши! Специально индейцы рисовали, чтоб вам, инопланетянам, видно было, в каком месте космодром! А на своих космодромах мы, конечно же, ничего не рисуем. Что мы, слабоумные, что ли?
Тут низенький чаем поперхнулся и высокий его по спине начал хлопать.
— Вы знаете, — говорит. — Спасибо вам за гостеприимство, но нам, пожалуй, пора.
— Да-да, — поддакнул низенький. — Время уже позднее. А к жрецу мы в другой раз зайдем.
— Точно, — говорит высокий. — В другой день.
— Жаль, — говорю. — А я еще хотел про Шамбалу спросить.
Но они головами замотали.
— Нет-нет, — говорят. — Вы уж простите, но в другой раз.
Быстренько скафандры накинули и выбежали за дверь.
Я за ними на площадку вышел, говорю:
— До встречи!
Но они уже на два пролета спустились. Я только успел краем уха услышать, как высокий низенькому на бегу говорил:
— Дурдом настоящий… Какие-то Майя, пирамиды, концы света…
А тот ему отвечает:
— Давайте-ка улетать подобру-поздорову, коллега. Мне кажется, у них тут эпидемия желтухи.
И ушли, торопливо стуча магнитными подошвами по лестнице.
Мне даже обидно стало.
Я же им не чепуху какую-нибудь, а вполне научные факты. Я ведь не сам выдумываю! Об этом и в газетах пишут, и по телевизору показывают. Какая же это желтуха?.. И вообще, кто они такие, чтобы нас критиковать? Умники нашлись. Сами не могут нужную квартиру в подъезде найти, а туда же — желтухой обзываются.
Тоже мне, ци-ви-ли-зация!..