Альберик Жилетт.
Подчиненный Конрата и некогда командовавший своим оперативным отрядом рыцарь. В силу определенных обстоятельств он временно покинул агентство, но сегодня пришел к Конрату, чтобы попросить принять его обратно.
— Она в полном здравии, — с усмешкой ответил Альберик и пожал плечами. — Хотя, конечно, мать ее до сих пор часто ругает.
— Даже знатные семьи без споров со свекровью не обходятся, значит, — Конрат ухмыльнулся в ответ.
— Как бы там ни было, формально у нее есть статус леди семьи Холопайнен… но что самое главное — и отцу, и матери она вроде бы пришлась по душе. Хотя во время их первой встречи произошло такое, что я за голову хватался.
Альберик временно покинул агентство «Климан» затем, чтобы уладить вопросы, касающиеся собственной свадьбы.
В невесты он взял свою подчиненную, Виви Холопайнен, однако та, пусть и воспитана в семье Холопайнен, на самом деле лишь ассасин, выращенный знатью как инструмент для политических интриг. Хоть семья Жилетт и не занимала высшего положения в обществе, Альберик все равно предполагал, что среди любителей «чистой крови» и хороших родословных среди его родителей и родственников будут какие-либо трения.
— Кстати, это ведь твой отец пришел в вашу семью, а не наоборот?
— Да. Но он, конечно, тоже потомственный воин, — ответил Альберик.
В первую очередь положение рыцарского семейства означало, что Жилетты поколениями накапливали «подвиги».
Разумеется, Альберика учили боевым искусствам еще с ранних лет, но даже женщины семьи Жилетт, пусть и не участвующие в битвах, обучены сражаться более чем достойно.
Это касалось и матери Жилетта, старшей дочери нынешней главы семьи.
— В конце концов, у нас матриархальная семья… и вот когда я представил Виви матери, она со словами «если хочешь, чтобы я признала тебя невестой мужчины из рода Жилеттов, докажи, что у тебя есть сила» выхватила меч… Ну а Виви как вкопанная застыла.
— ...Еще бы, — участливо отозвался Конрат.
Весь смысл существования семьи Жилетт заключался в том, что они преуспевали в военных делах, и умение сражаться влияет в том числе на их мировоззрение. У них даже принято считать, что «чем лучше человек сражается, тем весомее его голос».
А поскольку жене Альберика, возможно, предстояло родить следующего главу семьи, Жилеттам пришлось бы закрыть глаза на сомнительное происхождение девушки, окажись она сильной.
— Наверняка ей было неудобно втаптывать в грязь женщину, которую в будущем придется называть матерью.
— Мать использовала настоящий меч.
— У-у-у… — Конрат искренне посочувствовал Виви.
Тем самым мать Альберика как бы сказала Виви: «Хочешь войти в семью Жилетт — будь готова убить меня». Как пояснил Альберик, отец пытался остановить ее, но его слова ослабляло то, что он родился не в семье Жилетт.
— Она ведь не по мечам специалист.
— Да. В конце концов, Виви до самого завершения битвы не обнажила своего меча.
Как упоминалось ранее, Виви — ассасин.
Все полагающиеся умения в нее основательно вдалбливали с самого детства.
На войне, где требовалась сражаться среди толпы и, возможно, не с одним противником, она не могла проявить свою силу, но в битвах один на один без постороннего вмешательства ее искусство расцветало.
В итоге, она сражалась с матерью Альберика на равных… точнее, уворачивалась от всех ее выпадов, пока женщина, наконец, не выронила от усталости меч.
— Все-таки моей матери уже пятьдесят пять лет… — усмехнулся Альберик.
Другими словами, победу Виви принесла молодость… вернее, выносливость.
Разумеется, как только мать лишилась оружия, Виви могла бы порубить ее собственным мечом или закидать своими любимыми иглами. Таким образом, фактически она победила.
С самого детства пропитавшаяся бойцовским духом мать Альберика с достоинством признала поражение.
И именно тогда Виви пришлась родителям Альберика по вкусу.
Особенно матери — хоть она и покрикивала на Виви из-за мелочей, когда пыталась научить «быть настоящей женщиной Жилетт», но в то же время почти сразу же заказала ей платье с фамильным гербом и вообще нередко баловала.
— Что ж, командир Жилет. — Конрат достал сигарету, зажал губами, но не закурил. — Сегодня ты пришел… чтобы вернуться?
— Да, — Альберик слегка ерзнул, чтобы поправить осанку.
— Я думаю, тебе сейчас самое время занять более надежное место. Не хочешь работы поспокойнее?
— Поспокойнее? — Альберик нахмурился. — О чем вы…
— Если конкретнее, я предлагаю тебе уволиться с поста командира отряда и вместо этого подумать о кресле руководителя агентства.
— Вы… — Альберик смотрел Конрату в лицо округлившимися глазами.
Тот ухмыльнулся, все еще не выпуская изо рта неприкуренной сигареты.
— Я просто думал в скором времени отойти от дел. Но я не смогу уйти с чистой совестью, пока не определюсь с тем, кто займет мой пост. Да и тебе теперь, как человеку женатому, нельзя по миру постоянно мотаться, пока жена твоя места себе найти не может.
— Виви тоже могла бы вернуться и сопровождать меня… — Альберик пожал плечами.
Как бывшей сотруднице «Климана» и подчиненной Жилетта, ей хватало и опыта, и умений.
— Но не будем об этом. — Альберик чуть опустил взгляд, словно не хотел вешать всю голову. — Я очень признателен, однако мое собственное мнение по этому поводу — если я и приму ваше предложение, то лишь после того, как разберусь со всем, что меня беспокоит.
— Хм?.. — Конрат нахмурился. — Тебе что-то не дает покоя?
— Да… кое-что. — Альберик бросил взгляд на окно, за простирающийся за ним небосвод. — Дело Чайки.
— Ты…
— Как я написал в рапорте и как подтвердили доклады со всего континента, описывавшие происходящее во время и после тех событий, Проклятого Императора Артура Газа можно считать поверженным.
В свое время Альберик и отряд под его командованием сразились против воскресшего Артура Газа и его подчиненных. Под конец Проклятый Император убил «бога» и сам начал возноситься, чтобы занять его место (совершенно буквально). Пусть в итоге императора Газа победил не Альберик, но мир не обрел то устройство, о котором мечтал Артур Газ, а значит, все его амбиции наверняка погибли вместе с ним.
И все же…
— Однако однажды он уже вернулся с того света. К тому же на время смерти оставил в мире приспособления, которые воплощали его замысел. А именно: автономные живые механизмы, называемые Чайками.
— То есть… — Конрат достал из кармана спичку и зажег сигарету.
В кабинете сейчас не было Карен Бомбардир — ассистентки, не переносящей табачный дым. Она ушла по делам. Выходит, если как следует проветрить помещение, вряд ли она станет потом возмущаться.
Беспокойство. Волнение. Смятение. Без сигареты эти чувства не получится отложить в сторону, чтобы спокойно все обдумать. По крайней мере, у Конрата не получалось.
— Ты хочешь сказать, он все еще мог что-то оставить?
— Как минимум, мы не знаем, сколько Чаек оставил после себя Проклятый Император. Сотню? Тысячу? Десять тысяч? Даже если отложить в сторону вопрос, «пробудится» ли каждая из них, возможно, на континенте еще остались истинные Чайки вроде тех, что нам попадались.
Чайки, принцессы с гробами — «механизмы» воскрешения Проклятого Императора.
Подобно тому, как в войне заранее планируют потери среди войск, император Газ заранее создал несколько… вернее, множество Чаек и раскидал их по миру.
Разумеется, среди них наверняка есть те, кто погиб, так и не пробудившись, или же те, кто не пробудится никогда. Более того, жена Альберика, Виви, — одна из тех, в кого посадили «семя Чайки». В силу определенных причин Чайкой она не стала, однако счет подобных ей «резервных» Чаек все еще мог идти на сотни.