Но то же самое можно сказать о любой девушке…
— Это же…
Взгляд Тору зацепился за Виви и Николая.
Но ладно бы только за них. Тору видел, как они регистрируются на чемпионат.
Виви стояла в боевой стойке и смотрела на…
— О-о… — напарник ее цели вдруг заметил взгляд Тору и повернулся к нему. — Так ты все-таки пришел, диверсант.
— ...Ты, я вижу, тоже, — угрюмо отозвался тот.
Вытянутое лицо с широким подбородком, напоминающее лошадиную морду. Растрепанные волосы.
Небрежность, сквозящая в каждом слове и действии… и, как уже прекрасно знал Тору, предельная точность во всем, что касается копья. В бою с этим мужчиной шутки плохи.
Его зовут Давид. Он спутник одной из Чаек.
И рядом с ним, конечно же…
— Тору.
Серебристые волосы, фиолетовые глаза.
Но есть и отличия от Чайки отряда Тору: волосы девушки стрижены коротко, чтобы не мешали в бою, а одежда преимущественно красных цветов, словно отражающих ее характер — она гораздо вспыльчивее по сравнению с «белой».
Чайка Богдан. Еще одна Чайка, которую отряд Тору называл «красной».
— Так мы все за одним и тем же пришли? — Давид пожал плечами.
— На всякий случай помни, восемь из десяти слухов — «приманки», — сказал Тору, прищурившись.
Если заявить «останки» в качестве главного приза, можно с легкостью собрать множество Чаек, которые придут за ним. А поскольку Чайка, собравшая все «останки», на приманку бы не клюнула, у князя, скорее всего, есть хотя бы один настоящий фрагмент.
— Знаю я, — Давид усмехнулся.
И тогда…
— И даже так?.. — Тору вдруг заметил краем глаза знакомую фигуру.
Худого мужчину с длинными черными волосами.
Прическу он видел впервые, но черты лица узнал. Еще бы, ведь последний раз он видел их три дня назад.
Тот самый монах по имени Хуго.
Видимо, он в парике. Человек, не знающий о лысине Хуго, вряд ли что-то заподозрит, хотя волосы и могут показаться немного неестественными. Всего за несколько дней на лице монаха сильно проступили скулы — похоже, он постился. Следует признать, замаскировался Хуго весьма неплохо.
— …
Монах куда-то шел, на ходу переговариваясь с несколькими товарищами.
Похоже, он и сам записался в участники чемпионата. И вряд ли потому, что изменил взгляды на жизнь и начал одобрять его. Видимо, он, как и отряд Тору, рассчитывает через победу подобраться поближе к князю, Ирине и Арине.
— Тору? — недоверчиво… и даже раздраженно спросила красная Чайка.
Их с Тору можно назвать врагами в том смысле, что они спорят за «останки», посему ожидать дружелюбной встречи не стоило.
— На что… смотришь?
— А, да так…
Тору покачал головой.
«Кажется… ничем хорошим чемпионат не кончится», — промелькнуло предчувствие в его голове.
У замка Герансон очень высокие стены.
Как правило, города-крепости, построенные во время войны, обнесены стеной по всему периметру, а сам замок защищает еще одна. Разумеется, стена замка выше городской, чтобы занявшая город вражеская армия не смогла обстреливать крепость стрелами и магией.
По той же причине города специально строят так, чтобы в них не было высоких зданий, за исключением пожарных каланчей и часовых башен. А значит, с замковой стены отлично просматривается весь город.
— …
Син сосредоточился на восточном районе города, если точнее — на тех его окрестностях, где располагались гостиницы и рынки. Чемпионат начинается уже завтра, и на улицах в разы больше людей, чем обычно.
Разумеется, с такого расстояния трудно разглядеть каждого отдельного человека. На такое не способен даже диверсант, усердно тренировавший зоркость.
— Тору… и Акари?.. — тихо прошептал Син.
Слова, таившие в себе почти незаметные чувства, растворились в воздухе, не коснувшись ничьих ушей. Шепот диверсантов не может уйти от своей судьбы. Никому нет дела до чувств шавок войны. Многие люди даже считают, что у них вовсе нет эмоций.
Но…
— Кстати… — вдруг услышал Син голос позади себя.
Он посмотрел через плечо.
Позади него стояла приемная дочь… вернее, любовница князя в привычном черном платье, похожем на траурное одеяние. Она выглядела словно тень: Син смотрел прямо на девушку, но почти не ощущал ее. Он даже не знал, когда та возникла за его спиной.
Ирина.
Арины не было. Скорее всего, она с князем, ведь тот никак не мог успокоиться, когда девушки отходили от него. Поэтому хотя бы одна из них всегда держалась рядом.
— Я все еще не знаю твоего «шрама», — с усмешкой сказала Ирина.
Порыв ветра потрепал ее волосы.
— …«Шрама»? — озадаченно переспросил Син.
— Неизлечимого «шрама». Ты знаешь, каждый человек изначально округл и подобен прекрасной жемчужине, — певучим голосом продолжила она. — Но когда он начинает катиться, на нем появляются сколы и изъяны, которые мешают ему. Раньше ты мог катиться куда угодно, а сейчас — лишь в одну сторону.
Очень странная и не до конца понятная аналогия.
— Шрамы есть у всех без исключения. Даже у тебя, — тихо, но уверенно заключила девушка.
Неизлечимые шрамы человека.
Если они и правда есть у Сина…
— И что ты сделаешь, если узнаешь?
— Ничего. Я просто хочу узнать твой шрам. Я узнаю и приму его. Только и всего.
— ...Так же как и шрам князя?
— Да. Я — та, кто исцеляет «незаживающее», — сказана Ирина, излучая странную гордость.
— Я, конечно, благодарен… но на ум ничего не приходит. — Син пожал плечами.
— Правда? — Ирина беззаботно склонила голову. — Тогда можно спросить, почему диверсант из Акюры работает с кланом Субару?
— Не ищи глубокого смысла, — Син мягко, но многозначительно улыбнулся. — Могу лишь сказать, что нам нередко приходится работать на одного хозяина. Мы — диверсанты. Мы ставим исполнение приказов хозяев превыше всего и не гнушаемся никаких методов. Только и всего.
— Правда? — Ирина улыбнулась хитрее.
Син промолчал.
Между ними повисла неприятная тишина…
— Ну… ладно. Поговорим в другой раз, — Ирина развернулась, словно устав от молчания.
— …
Син поклонился ей, и Ирина ушла.
Вершину стены обдувал ленивый прохладный ветерок.
Тору покинул площадь и уже собирался направиться к гостинице, но тут его окликнули.
— Нам нужно поговорить.
С этими словами перед ними возник Хуго.
Монах сразу же указал на узкий темный переулок, отходящий от улицы. Перед тем как принять приглашение, Тору тщательно осмотрелся… но так и не нашел никого, кто следил бы за ними.
— …
Тору с Фредерикой переглянулись… а затем отправились во тьму вслед за Хуго.
Наконец монах остановился, прислонился к стене здания, посмотрел в лицо Тору… и без лишних вступлений спросил:
— Вы ведь не собираетесь поступать на службу к князю Хартгену?
— …
Тору промолчал. Разумеется, Фредерика тоже.
Хуго окинул их пристальным взглядом и сказал:
— Помогите нашему плану.
Тору еще по прошлому расставанию понял, что монах хочет объединить с ними силы. Его люди уже потеряли десять, а то и двадцать товарищей, и настолько нуждались в бойцах, что могли закрыть глаза даже на небольшую разницу интересов.
К тому же…
— Вы ведь диверсанты? С вашей помощью у нашего плана куда больше…
— Хочешь, чтобы мы убили князя Хартгена? — сокрушенно спросил Тору.
Но Хуго не повелся и покачал головой.
— Это самый крайний из вариантов. Мы стремимся устранить не самого князя, а тех ведьм, что околдовали его величество.
— …
Ирина и Арина.
Две, судя по всему, «Чайки».
Если Тору смог подружиться с «белой» Чайкой и стать ее спутником, то и князь Хартген мог взять Ирину и Арину под свою опеку.