Уже ночью пришел все тот же пират в соломенной шляпе и кинул мне старое шерстяное пальто и сшитые вместе два мешка с соломой. Я сдвинул ящики, положил на них соломенную перину, а свернутое пальто под голову и завалился спать, путаясь в мыслях.
Глава 4.
Джаянна Кшетра.
Это какая-то глупая и очень жестокая шутка Богов. К чему угодно я была готова, идя на абордаж торгаша. К провалу, к тюрьме или даже к смерти.… Учитывая мой, эм, род деятельности, я готова к этому всегда. Но вот….. то, что на этом, разрази его гром, проклятом галеоне помимо золота будет еще и… он…я готова не была.
За все месяцы, что прошли после того, как я сбежала из замка Лют, мне казалось, что я знаю, что такое боль… Я была уверенна, что знаю самую ее суть, так болела и выворачивалась наизнанку душа… Так кровоточило и тосковало о нем мое сердце. Но то чувство, что пронзило меня насквозь, пригвоздив к палубе, когда я встретилась с ним взглядом, несравнимо ни с какой болью ранее….
Мне показалось я не смогу больше вздохнуть. Один взгляд в его черные бездны и я полетала в пропасть. Глаза адмирала потемнели. Точнее, я знала, что они потемнели, я была в этом уверенна. Я так же знала, что в эту самую секунду я медленно погружаюсь в пучину былого безумия. Это как стихийное бедствие, с которым невозможно бороться, или предсказать. Один взгляд…спустя полгода…один взгляд и я… меня больше нет.
Он забрал меня с собой и никогда не возвращал, вот почему на самом деле до этой минуты я не жила, я существовала. Только что я воскресла. А вместе со мной боль, дикая радость и щемящее чувство безумной тоски. За одну секунду все изменилось, и стала бесполезной и никчемной моя война с самой собой. Война с ветряными мельницами. Война с ним, на расстоянии, бесконечная битва, где нет выигравших и проигравших. Война, которая никогда не кончалась, как бы сильно я этого не хотела.
Шок, смятение, стыд, страх…радость? – все это обрушилось на мою истерзанную душу.
Александр стоял на коленях, как и все остальные пленные, но только он, задрав голову, смотрел мне прямо в глаза.
Я даже представить не могла, что мы встретимся, да еще вот так.
Он стоял и смотрел на меня. Жадно, испепеляюще… Тьма в его черных, как ночь глазах, пленяла, лишая воли. Мне казалось, время остановилось, исчезло, растаяло, перевернулось вверх тормашками. Палуба опустела, стихли голоса, все пропало и только эти глаза черные как угли, они центр всей вселенной и там в этой черноте – я.
Не знаю, сколько бы я еще так стояла, если бы не Воевода, ущипнувший меня за ногу.
А потом демон…он… взял и остался на моем корабле…. Как будто это его собственный бриг. Как будто это не его взяли в плен пираты… Черт, ни капли страха – одна сплошная самоуверенность.
А когда его уводили, я вообще чуть не лишилась рассудка.
Выправка безупречна. Вздернутый подбородок и каменная твердость в каждом жесте. Белоснежная шелковая рубашка, слегка испачканная гарью и кровью. Принц! Хоть и не по крови. Адмирал! Хоть и сейчас без корабля. Он был прекрасен.
И смотрел на меня… с презрением….
Удивился, конечно. Узнал – сразу, даже что-то мелькнуло в глазах, голосе, на мгновение мне показалось, что он… рад? Но потом я поняла, все это только показалось.… А смотрел он с отвращением и призрением.
Как же! Ах! Я же пиратка! Проклятое отродье!
Его еще в академии научили, что, таких как я, надо поймать и перестрелять, как бешеных собак.
Вот это меня и сломало.
Не вынужденная долгая разлука. Ни мысли о том, что нам не суждено быть вместе, ни казнь Марко, столь чудовищная и жуткая…. Меня сломал пристальный, пустой и бессмысленный взгляд потемневших глаз Александра.
Я мерила шагами свою каюту и никак не могла успокоиться. Уже приходил Дори, являлся Кьяр, но я всех послала к чертовой матери, так как просто не могла сейчас ни с кем разговаривать. Опять злило и бесило, что все лезут в душу.
Спать в эту ночь я так и не легла. Ближе к рассвету забралась на мачту, и просидела там, не сводя глаз с пылающего красным восходом горизонта. А утром пошла навестить своего пленника.
Выйдя на палубу, я поймала себя на мысли, что даже не знаю, куда его отвели. Пришлось уточнить у Шляпы – пирата из моей команды, всегда носившего на голове соломенную шляпу, из-за чего получившего такое прозвище. Шляпа сказал, что пленник в трюме. Я поежилась, и пошла к трюму.
Перед входом в трюм мне пришлось пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, что бы успокоиться. В груди бушевало такое разноцветье чувств и эмоции, что мне показалось - еще чуть-чуть, и я получу сердечный приступ, или и вовсе мое сердце выпрыгнет и поскачет вперед меня прямо к нему в руки.
Я злилась на Александра за то, что он вообще появился в моей жизни. За то, что плыл на этой дурацкой посудине. За то, что настоял остаться на моем корабле и за то, что я так легко его оставила. За то, что я понимала - выкинуть его за борт, убить или вообще причинить какой-то вред я ему не смогу, и никому другому не позволю.
Я ненавидела его за тот презрительный, пустой взгляд. За то, что мне стыдно, что я врала ему, а потом сбежала. За то, что мне снова страшно его потерять…..
Я открыла дверь, проскользнула в проем, и заперла внутренний засов. Кованая полоса заскрипела, туго входя в боковую скобу.
Александр сидел на ящиках, оперившись спиной о стенку трюма, и жевал соломинку. Если бы я не любила его, то сейчас бы втрескалась по уши. Яркий искрящийся взгляд, красивые четко отчерченные черты лица, расслабленная поза красивого мужского тела. Я сглотнула, и прошла поглубже в трюм.
- Ну, привет, капитан….
Его низкий с хрипотцой голос прошелся по моей коже, как электрический разряд.
- Ну, привет, - выдавила я из себя.
Не смотря на то, что было ужасно стыдно перед ним за свою ложь, я все больше злилась. Наверное, на себя, но гордость не давала в этом признаться даже мысленно. А уж не то что бы вслух.
Алекс замолчал и только смотрел на меня, не сводя взгляда.…Блуждая глазами по лицу, по шее, рукам. В горле пересохло, жутко захотелось пить. А кожа под его прицельным осмотром зудела, будто посыпанная солью. Он, опомнившись, моргнул и отвернулся.
Противно значит, ну ничего пусть терпит. Сам напросился с пиратами в плавание.
Я от злости не удержала ухмылку:
- Вставай, пошли, - вышло резче, чем я хотела.
- Куда? – вскинул брови он.
- В камбуз, - процедила сквозь зубы.