Он пишет жене Анатолия Ильича: «Мечтаю, если бог продлит век, жить по 4 месяца зимой в Петербурге, в меблированной квартире, а остальное в своем клинском домишке».
Петру Ильичу очень пришелся по душе подмосковный городок Клин. В его окрестностях — Майданове и Фроловском — он с 1885 года постоянно жил летом, а позже и зимой. С начала 1892 года он поселился на окраине Клина и мечтал когда‑нибудь приобрести в собственность домик, в котором жил.
В конце февраля Петр Ильич снова приехал в Петербург и 3 марта в Училище правоведения дирижировал оркестром правоведов, исполнявшим его музыку (играли «Песню без слов» и вальс из «Спящей красавицы»).
7 марта Чайковский дирижировал еще одним своим произведением: это была сюита из «Щелкунчика», которая прозвучала в концерте Русского музыкального общества еще до премьеры балета. Успех был большой. Из шести номеров сюиты пять было повторено по единодушному требованию публики.
В сюите из «Щелкунчика» восемь номеров — Увертюра, Марш, Танец феи Драже, Трепак, Арабский танец, Китайский танец, Танец пастушков, Вальс цветов.
Какие шесть номеров были исполнены и какие пять из них повторялись — трудно сказать.
Специально для «Щелкунчика» Чайковский ввел в состав оркестра новый инструмент, до того времени неизвестный в России, — челесту. Композитор услышал ее за границей и просил выписать для театра. Под ее звуки танцует фея Драже.
Время с 25 марта по 5 апреля Чайковский провел в Петербурге, причем останавливался у Модеста Ильича на Фонтанке, 24.
Следующий приезд — с 30 апреля по 4 мая. 2 мая он писал Модесту Ильичу, которого на этот раз не было в городе:
«Третий день уже здесь… вижусь с театральными, и ежедневно идут беседы о «Иоланте» и ее будущих исполнителях…»
И снова в Петербурге с 28 мая по 3 июня. Остановился на Фонтанке, 24, и 3 июня уехал за границу — на этот раз для лечения минеральными водами.
Вернулся Чайковский в Петербург 7 июля. 9 июля Петр Ильич попал в увеселительный сад — «Аквариум» и в этот же день написал Модесту Ильичу: «Петербург встретил нас дождем, но вчера погода была чудная. В «Аквариуме» мне неожиданно сделали овацию».
Вот как это было.
В увеселительном саду «Аквариум» симфонический оркестр исполнял сюиту из балета «Щелкунчик».
Еще задолго до премьеры балета сюита из «Щелкунчика», вышедшая в печати, стала исполняться разными оркестрами и приобрела большую популярность.
Имя же Чайковского на афише всегда собирало на концерт много народа.
Так было и на этот раз. В саду летнего концертного зала «Аквариум», который помещался на Каменноостровском проспекте, 10 (теперь это участок на Кировском проспекте, занятый Денфильмом), едва можно было пробиться сквозь толпу гуляющих. В зале за креслами стояли стеной. Петр Ильич с трудом пробрался в уголок, стараясь быть незамеченным, но кто‑то из знакомых увидел его и усадил поближе к эстраде.
Музыка «Щелкунчика» необычайно понравилась публике, она требовала повторения почти каждого номера сюиты. После окончания Чайковский стал быстро пробираться к выходу. Его узнали, загородили дорогу к двери. Аплодисменты вспыхнули с новой силой. Кричали: «Автора! Автора!» Кто‑то подхватил его под руки и повлек к эстраде. Смущенный донельзя, он уже по дороге кланялся своими короткими поклонами. В это время оркестр заиграл туш, люди кричали приветствия, дамы бросали цветы, откалывая их от своих нарядных туалетов.
Когда Петру Ильичу удалось ускользнуть со сцены в артистическую, он был совершенно измучен, тяжело дышал, был взволнован.
Он обошел всех музыкантов, каждого благодарил за хорошее исполнение, со всеми перецеловался.
Надо было опять идти через сад, но только его увидела гулявшая там в антракте публика, как снова все обступили композитора и начали ему аплодировать. Совсем растерявшись, он почти бегом бросился к главному выходу, вскочил на извозчика и уехал.
27 октября Чайковский, немного отдохнув в Клину после заграничной поездки, приехал в Петербург, — на этот раз надолго, так как репетиции новой оперы и нового балета были в полном разгаре и уже немного времени оставалось до премьеры.
«Так как Чайковский не. жил постоянно в Петербурге, — вспоминал сын дирижера Владимир Направник, — то обычно отец без него подготовлял оперу «вчерне» и потом уже приглашал его приехать. Петр Ильич, волнуясь, являлся на общую спевку солистов и хора под рояль и восторженно встречался всеми исполнителями, устраивавшими ему шумную овацию. Его все любили. Своим скромным и мягким обращением он не мог не очаровывать».