«Швейцар отворил дверь, и ее темная пасть поглотила Петра Ильича. Через мгновенье швейцарская осветилась, и я еще раз увидел его прекрасную голову с седыми редкими волосами, седой круглой бородой и розовым лицом. Он стоял без шляпы и о чем‑то говорил с швейцаром. Через минуту он стал подниматься по лестнице, держа шляпу в руке и вытирая платком высокий лоб, пока не исчез за поворотом».
Как видно из газеты «Петербургский листок» (1893, № 294), 18 октября Чайковский дал обед пианистке Аусдер–Оэ, которая 16–го участвовала в его концерте и с которой он был знаком еще со времени своей поездки в Америку.
И в тот же день или накануне Петр Ильич встретился с В. П. Погожевым, который уговаривал композитора переделать вторую половину оперы «Орлеанская дева», ибо считал, что последние картины оперы гораздо слабее первых.
Петр Ильич говорил, что не любит переделывать своих старых вещей, а Погожев все настаивал и просил разрешения у композитора послать в нотную контору за партитурой «Орлеанской девы».
«Наконец Чайковский, принявший решение, поднялся с места и, ласково улыбаясь, сказал:
— Ну, хорошо!.. Посылайте за партитурой!..
— И обещаете теперь же приняться за работу?..
— Обещаю, — сказал Чайковский.
…Это было, увы, мое последнее свидание с Петром Ильичом, — писал Погожев. — И больше уж мне не пришлось ни видеть живым милого лица симпатичного человека, ни слышать его мягкого, ласкового голоса.
Дня через три или четыре после описанного свидания моего с Петром Ильичом получена была весть о его болезни».
18 -го же он присутствовал на генеральной репетиции оперного товарищества, ставившего «Евгения Онегина» в зале Кононова, который помещался на Мойке. И в этот вечер слушал «Онегина» в Мариинском театре.
19–го Петр Ильич был снова в зале Кононова на исполнении оперы А. Рубинштейна «Маккавеи». Об этом его попросили члены оперного товарищества, дававшие здесь спектакли.
20–го он много гулял с одним из племянников — Александром Литке (сыном двоюродной сестры Амалии).
Обедал в этот день он у Веры Васильевны Бутаковой (сестры его зятя Льва Васильевича Давыдова). Жила она на Пантелеймоновской улице, 4.
Вечером в Александринском театре на премьере пьесы «Горячее сердце» Островского у Чайковских была ложа. Петр Ильич пришел в восторг от спектакля, заходил в антракте в уборную к Варламову, а встретив Ю. М. Юрьева, восхищался игрой актеров и великолепным языком Островского.
Когда кончился спектакль, Петр Ильич с родными и друзьями вышел из театра. Гурьбой, весело разговаривая, шли по Невскому к Малой Морской. Вспомнили, что дома нет ужина, и Чайковский предложил зайти в ресторан Лейнера. Все охотно согласились. Этот ресторан на Невском проспекте (д. 18), у Полицейского моста, был один из самых известных ресторанов тогдашнего Петербурга. Он не отличался комфортабельностью. Сюда часто заходили артисты после спектакля, чтобы скромно и хорошо поужинать.
…Чайковские любили ресторан Лейнера и довольно часто бывали там по вечерам.
Ужин проходил весело и окончился сравнительно рано. Во втором часу Петр Ильич с братом вернулся пешком домой.
Здесь начинаются разногласия в воспоминаниях близких, старавшихся найти причину и начало смертельной болезни Чайковского.
Модест Ильич говорил, что его брат в этот вечер был «совершенно здоров и спокоен», за ужином ел макароны и, по обыкновению, пил белое вино с минеральной водой.
Юрий Львович вспоминал, что Петр Ильич попросил стакан воды и, когда ему сказали, что кипяченой воды нет, выпил сырой, за что на него очень рассердился Модест Ильич, пытавшийся даже помешать ему пить эту воду.
Юрий Михайлович Юрьев же в своих воспоминаниях пишет, что Чайковский жаловался уже на недомогание.
В этих разногласиях, впрочем, нет ничего удивительного. Никто в тот вечер не думал, что в последний раз в веселом дружеском кругу сидит за столом с любимым другом, и не обращал внимания на такие мелочи.
Возвращаемся к воспоминаниям Модеста Ильича.
21–го утром он не застал брата в гостиной за чаем, как это было всегда. Петр Ильич был в своей комнате и жаловался на плохо проведенную ночь и боли в желудке.
К 11 часам он пошел к Направнику, но с дороги вернулся: решил принять какие‑нибудь меры против болезни.