Я невольно прижала руки к груди. Феликс напряжённо поджал губы. Разговор наш был прерван золотым перезвоном, наполнившим парк.
— Пойдём, — кивнул в сторону берега герцог. — Начинается посадка на корабли, так что главное действо драгон-галы ждёт нас.
Закатное солнце пускало по воде золотые дорожки, и первые корабли, помельче, уже отплывали от причала. Вода здесь была удивительно прозрачной — так и хотелось окунуться или хотя бы намочить ноги. Но учитывая, что я и перчатки-то не имела право снять, сними я обувь, наверное, всех бы хватил кодрашка.
Нам предстояло взойти по трапу на борт совершенного произведения искусства. Корабль для самых высокопоставленных гостей фестиваля, к которым, конечно, относился и Феликс, поражал и размерами, и убранством. Несколько палуб, резные статуи, белоснежный парус, позолота — умели люди жить с размахом!
— Ты не боишься воды? — спросил Феликс. — Я слышал краем уха, было какое-то происшествие, связанное с ней.
Ну конечно, краем уха он слышал, всё небось про меня разнюхал! Я покачала головой.
— Я едва помню этот случай, потому и страха нет.
— Занятно, это ведь было неделю назад, — изогнул бровь Феликс.
— Наверное, от шока память отшибло.
Я не стала вдаваться в подробности и сообщать, что отшибло у меня почти всю память. Как-нибудь потом, если решу, что Феликсу пригодится эта информация, так и скажу аккуратно. Куда больше я думала о том, как мы ловко перешли на «ты». Кажется, я в сердцах это воскликнула, а он и подхватил. Не такой уж он непробиваемый, этот герцог.
Мы пошли вверх по трапу, и Феликс, не выдержав, спросил:
— Посмею спросить, что всё же тогда произошло? Люди разное говорят. Что тебя столкнул неизвестный злоумышленник и что ты… кхм. Сама.
— Так я же не помню, — повторила я. — Очнулась уже дома при враче.
Феликс снова удивлённо дёрнул бровями, но настаивать не стал. Наверное, подумал, что я храню какие-то секреты. Что ж, вот так без лишнего напряга у меня получилось стать загадочной леди.
На корабле предлагали коктейли, закуски, играла музыка и, конечно, группки знати в неприлично роскошных нарядах что-то весело обсуждали. Может, я и экстраверт, но предпочла жаться поближе к Феликсу. Он тоже не жаждал компании других людей.
— На тебе не сильно работает методичка, — со вздохом признался он, передавай мне высокий стакан с красным напитком и кучей мяты. — И весь мой опыт. Похоже, деньги тебе и правда неинтересны, и моя внешность, всегда безотказно работающая на дамах, на тебя влияет, скорее, как красивая картина в музее.
— А я должна сразу на шею тебе вешаться? — насмешливо фыркнула я.
Выражение лица Феликса стало страдальческим. Я украдкой огляделась и заметила как минимум трёх девушек, что неустанно следили за каждым нашим шагом. Их взгляды пугали. Ладно, на меня они смотрели с неприязнью и насмешкой, будто ждали моего позора — меня таким было не смутить. Но на Феликса они смотрели… как на добычу, лакомый кусок, не как на человека даже.
Вопрос сам с собой возник на языке.
— Вешаются, да? — спросила я с сочувствием. — Чем ты заслужил внимание этих дам?
— Им известно, мои карманы набиты золотом и драгоценностями, — он поморщился, как от зубной боли. — Будь я плешивым стариком, едва ли внимания к моей персоне было бы меньше.
— Но Феликс, — удивилась я. — Почему ты так думаешь? Да, богатство — это несомненный козырь, но ведь у тебя и чувство юмора есть, образование, интересы, не говоря уже о том, какой ты… красивый, — от смущения в горле пересохло, и я быстро глотнула напиток.
И тут же поморщилась. Вроде и вкусно, но баланс нюансов не соблюдён. Феликс заметил мою реакцию и на его губах проскользнула ироничная улыбка.
— Уж ты бы сделала лучше? Очевидно, не только чай умеешь заваривать?
— Сюда бы льда и сиропа гренадин, — вздохнула я. — А так вкус ни то ни сё.
Щёки всё ещё пылали. Я привыкла говорить прямо, и свои подругам и друзьям, образы которых упорно выскальзывали из головы, я всегда откровенного говорили комплименты. Но почему-то когда я сказала эти объективные вещи Феликсу, мне словно вскипятили кровь.
— У тебя какая-то потрясающе занижено-завышенная самооценка, — со вздохом заключила я. — Думаешь, все хотят твои деньги, и забываешь, что есть куда больше причин положить на тебя глаз.
— Не надо класть на меня глаз, ужас какой!