будет недоволен, что я оставил его”, — думал юноша, продолжая сидеть у ворот.
Уже смеркалось, а Чанакья все не показывался. В ограде храма было четыре входа — соответственно
странам света. Сиддхартхат; подумал, что, может быть, Чанакья ошибся выходом. Он обошел вокруг храма,
ожидая понемногу у каждого выхода, но брахмана все не было. Наконец, отчаявшись, Сиддхартхак отправился
к себе в монастырь. Но и по дороге он все оглядывался назад и по сторонам — не увидит ли своего
заблудившегося спутника.
А Чанакья зашел в храм неспроста. Он был уверен, что Сиддхартхак не пойдет за ним, и решил, что это
лучший способ отделаться от юноши. Вокруг храма богини также раскинулся сад с множеством прудов.
Чанакья решил, что может и здесь совершить свой вечерний обряд. В лучах заходящего солнца он уселся на
берегу пруда и начал молиться. Он словно и думать забыл, что кто-то его ждет. Завершив омовение и молитвы,
Чанакья наконец вышел из храма. Он был так уверен, что юноша уже ушел, что даже не огляделся по сторонам.
Выйдя за ворота, он сразу направился в сторону царского дворца. Проходя здесь днем вместе с Сиддхартхаком,
он постарался получше запомнить путь. Он был убежден, что Вриндамала пойдет вечером к Васубхути, и хотел
встретить ее по дороге, сделав вид, будто заблудился, а в пути разговориться с ней и, может быть, извлечь что-
нибудь полезное для себя. Чанакья ни минуты не сомневался, что в своем письме Васубхути послал ей
приказание быть вечером в монастыре. Он благополучно добрался до дворца и стал прогуливаться около его
западных ворот.
И в самом деле, не прошла еще первая ночная стража, когда в воротах дворца показалась служанка
Мурадеви. Чанакье было видно, как она передала что-то — видимо, разрешение на выход — стражнику,
стоявшему с внутренней стороны ворот.
Вриндамала в сопровождении слуги пошла по дороге, которая вела к монастырю Васубхути. Чанакья не
окликнул ее сразу, чтобы не вызывать подозрений. Он дал ей уйти вперед, а потом обошел немного стороной и
двинулся прямо ей навстречу. Для пущего правдоподобия он даже прошел сначала мимо нее, и только потом,
точно вдруг узнав, окликнул сзади:
— О! Вриндамала! Это божественный Владыка Кайласы послал тебя мне навстречу. Видишь ли, после
того как мы с Сиддхартхаком ушли, отдав тебе письмо, нам по дороге повстречался храм богини Кали. И мне
захотелось поклониться богине. Сиддхартхак отговаривал меня, рассказывая, что там убивают жертвенных
животных, но мое желание было так сильно, что я все-таки пошел. Но, верно, зря его не послушался! Я,
кажется, ошибся дверью, потому что, когда вышел, Сиддхартхака нигде не было видно. Пока ходил туда-сюда,
искал первый вход, где он должен был ждать меня, прошло много времени, и он, видно, ушел. В конце концов я
пошел куда глаза глядят. И вдруг встретил тебя. Я совсем изнемог, просто с ног валюсь от усталости.
Вриндамала, куда ты идешь, не к своему ли наставнику? Тогда возьми меня с собой. Когда мы днем приходили к
тебе, я старался запомнить дорогу, но что пользы? Дело в том, что мы возвращались не той дорогой, которой
пришли ко дворцу. Потому я и заблудился.
Выслушав рассказ брахмана, Вриндамала пожалела его и сказала:
— Благородный брахман, как хорошо, что мы встретились. Ведь вы шли как раз в обратную сторону.
Идемте со мной. Я направляюсь к учителю и отведу вас. Кто знает, что бы с вами сталось, если бы вы не
встретили меня? Так и бродили бы без отдыха всю ночь. Ну, да что об этом говорить! Теперь вы со мной, и я
благополучно приведу вас в храм Кайласанатха. Наверное, благостный Васубхути и Сиддхартхак беспокоятся о
вас. Может быть; Васубхути даже послал уже Сиддхартхака на поиски.
— Вот беда! Как я оплошал! Не хватило ума выйти через тот же ход, которым вошел. Мне очень
совестно. Но город большой, а я здесь совсем недавно.
Так разговаривая, они, отпустив слугу, пошли дальше вдвоем. Чанакья ни на минуту не забывал о своей
цели и, улучив удобный момент, сказал Вриндамале:
— Я вчера очень огорчился, услышав твой рассказ о Мурадеви. Когда ты ушла, мы еще долго говорили
об этом с твоим наставником. Он сообщил мне все подробности и еще больше меня растревожил. Какая
страшная судьба!
1 Г р о з н а я В л а д ы ч и ц а — одно из имен жены бога Шивы.
— Да, история ужасная, — вздохнула женщина. — Но какой прок казнить себя до сих пор? Эти безумные
мысли доведут ее до беды. На что может она теперь рассчитывать?
— Почему ты так говоришь? — возразил ей брахман. — Ты не веришь, что женщина способна исполнить
любую клятву? Я говорю не о Мурадеви — ей, конечно, нужно отказаться от своих мыслей. Но есть много
примеров, когда женщины преодолевали все препятствия, исполняя задуманное даже тогда, когда у них было
меньше причин для мести. А у Мурадеви разве мало оснований испытывать ненависть? Без вины опорочено ее
имя и род ее отца, убито несчастное дитя!
Чанакья с такой страстью произнес эту речь, что Вриндамала взглянула на него с удивлением. Некоторое
время она молчала. Потом задумчиво проговорила:
— Благородный брахман, все, что ты говоришь, верно. Но если гора обрушивается на человека, ему
остается только умереть под глыбами камня. Что можно сделать, коли несправедлив был сам раджа? К кому
пойдешь за правым судом?
— Это так, Вриндамала. И все же есть тот, к кому можно обратиться за справедливостью — есть
божественный Владыка Кайласы. Действуя с его именем на устах, непременно добьешься успеха.
Чанакья сделал паузу и заговорил уже о другом:
— Вриндамала, из твоих слов я вижу, что ты готова на все ради спасения своей госпожи.
— Да, я сделала бы и невозможное. Можете не сомневаться в этом. Я и жизнь свою отдала бы. Но чем я
могу помочь?
Вот уж воистину преданная душа! Я как только увидел тебя, сразу подумал, что ты с великой любовью
служишь своей госпоже. Кто другой на твоем месте стал бы заботиться о той, кого раджа лишил своей милости
и подверг заточению?
Вриндамала была польщена этой похвалой, но ответила скромно:
— Благородный брахман, ничего особенного я не сделала, просто исполнила свой долг.
— Да, конечно, — перебил ее Чанакья. — Это твой долг. Но теперь так редки стали слуги, которые его
выполняют.
Снова некоторое время шли молча. Прервал молчание опять Чанакья:
— Мне кажется, Вриндамала, что ты сделала бы все возможное не только для того, чтобы спасти жизнь
своей госпожи, но и ради исполнения ее воли.
— Конечно. Не нужно и спрашивать. Даже теперешние замыслы моей госпожи не испугали бы меня,
будь они хоть сколько-нибудь разумны. А то она твердит, точно лишилась рассудка: изведу Нандов, посажу на
их трон кого-нибудь из своего рода. Если бы у нее был собственный сын! Но это невозможно!
Чанакья словно не заметил ее последних слов.
— Значит, если ее сын жив, ты не пожалеешь сил помочь ей? — спросил он. — Да, я не ошибся в тебе: ты
по-настоящему предана своей госпоже. Такая верность достойна преклонения.
Вриндамала не могла скрыть радости, которую ей доставили слова брахмана.
Гла в а VII
ПЕРВЫЙ ШАГ
Раджа Дханананд наслаждался видом города из окон своего дворца. Лишь небольшая группа придворных
находилась возле него. Раджа уставал от многочисленного окружения и любил, отпустив приближенных,
остаться наедине со своими мыслями. Ему захотелось избавиться и от тех немногих, кто был сейчас рядом с
ним. Он отдал приказание, и все покинули его, за исключением стражника за порогом да телохранительницы1 с
внутренней стороны двери. Во всех ближайших покоях была полная тишина.