— Благодарю вас.
Голос девушки звучал в телефонной трубке громко, профессор слышал каждое слово и немного обиделся. Ведь он не был человеком черствым и не считал себя лишенным воображения.
— Ну, Егор, коли справочное бюро на твоей стороне, — развел руками Артем Осипович, — я сдаюсь…
Майор милиции тут же занес в протокол ответ справочного бюро и слова профессора.
— М-да, — задумчиво произнес он. — Позвоню-ка я теперь в адресное бюро, — и набрал нужный номер. — Говорит Майор милиции. Узнайте адрес Мур-Вея. Возраст? Очень древний. Род занятий? Волшебник. Место рождения? Неизвестно… Да, да… слушаю… Ах, вот как: ни один Мур-Вей у нас не проживает?!
Дело осложнялось, и настроение у всех испортилось окончательно.
— Полагаю, — сказал перед уходом Майор милиции, — что этот Мур-Вей от нас не уйдет. Похлеще жулики бывали, а все же попадались. Нет такого волшебника, который сумел бы обмануть московскую милицию. Да-с!
Он козырнул и взялся за ручку двери. Но тут раздался свист — и Майор милиции растворился в воздухе вместе со своей сумкой, где хранился так тщательно составленный им протокол…
Глава вторая. Новогодняя ночь
Наступил канун Нового года.
В доме профессора Чембарова царило уныние, и Артем Осипович отправил Егора к дедушке в село Отрадное, недалеко от Москвы.
— Можешь погостить там до конца школьных каникул, — сказал он.
Электропоезд шел всего полчаса. От станции Егор направился через лес.
Погода выдалась ясная, морозная. Над головой смыкали мохнатые ветви темно-зеленые сосны. Пахло смолой. Деревьев было так много, что даже снег казался чуть-чуть зеленым.
Когда лес поредел и впереди появилась опушка, Егор ускорил шаг. Вдруг прямо перед собой он увидел маленькую елочку, ростом не более полуметра. Деревце было ранено — ствол его надломлен у основания и отогнут к земле.
— Ах, бедняжка, — пробормотал Егор и присел, чтобы лучше рассмотреть елочку. — Кто это тебя так…
Раскрыв перочинный нож, Егор осторожно разгреб снег, раскопал замерзшую землю и извлек деревце с корнями.
Велика слава игрушечника дедушки Осипа Алексеевича Чембарова. Ребята многих хуторов и сел устраивали целые битвы между полками его солдатиков, танками и самолетами. А девочки украшали свои уголки мебелью для кукол. Чего тут только не было! И кровати, и кресла, и шкафчики, и буфеты, даже умывальники, даже часы, а то и рояль.
Егор нередко помогал ему, а однажды они вдвоем сделали модель вертолета и назвали ее «Снежинка». С кабиной, управлением, со всеми приборами, даже с радиоантенной. Все в вертолете было как правдишнее, вот только что он не летал.
Увидев внука, дедушка Осип обрадовался.
— Входи, Егор, — пробасил он, поглаживая тяжелую седую бороду. — Спасибо, что не забываешь. А это что? — недовольно спросил он, увидев елочку. — К чему выкопал-то?
— Она раненая… Это я, чтобы подлечить.
— Тогда иное дело, — смягчился дедушка. — Раздевайся, а я осмотрю ее.
В несколько минут дедушка осмотрел елочку, забинтовал и посадил в глиняный горшок.
— Ну, рассказывай, как поживает отец?
— Плохо, дедушка.
— Что так?
— Чертежи у него пропали, — пояснил Егор и поведал ему о событиях, известных по первой главе.
— Ай-яй-яй! — сокрушался Осип Алексеевич. — Надо же!..
— Дедушка, а есть, по-твоему, сейчас волшебники?
— Как же, внучек, есть. Сам рассказывал: до милиции добрались. Что с ним сделалось, с тем славным Майором?
— Через минуту он позвонил папе из кабинета…
— Так скоро?!
— Да. Просто волшебник перенес его обратно на своем волшебном транспорте — и все.
— Надо же! — покачал дедушка головой.
Посидели они так вдвоем, погоревали, а время идет себе ровным шагом — пора и ужинать.
На середину стола они поставили елочку, украсили ее игрушками, расставили еду и включили радиоприемник.
Дедушка разлил вино в бокалы, поднял очки на лоб, и тут заиграли кремлевские куранты. Когда отзвучал двенадцатый удар, чей-то звонкий голосок весело крикнул:
— С Новым годом, друзья! С Новым годом!
Они привстали от удивления: в цветочном горшке вместо зеленого деревца стояла крохотная девочка в белом платье. Роста в ней было от силы сантиметров семь. Светловолосая, с серыми глазами и чуть вздернутым носом, девочка была очень красива. Стройные ноги обуты в серебряные туфли, одна нога забинтована ниже колена.