59
Утро встретило пионеров тем удивительным светом, какой только и бывает в детстве, когда кажется, что началась новая бесконечная жизнь на земле и это первое ее утро.
Руководимые Пал Палычем дети вприпрыжку поспевали за ним, направляясь к озеру. Последними бежали Степка с Колькой, назначенные старшими, чтоб подгонять отстающих и не давать никому потеряться.
Перец, в трусах до колен и красном галстуке ехал на своем велосипеде, стараясь не разгоняться чрезмерно. Перед самым озером он резко набрал скорость, поднял стального коня на дыбы и так въехал на заднем колесе прямо в воду, подняв целую тучу брызг. Скрывшись под водой, он через секунду выскочил на поверхность, держа велосипед над головой и шумно отфыркиваясь.
Сияли велосипедные спицы и капли воды на его молодецкой шее и загорелой груди. Перец упруго выбежал на берег, стукнул машиной о землю, так что с нее слетела целая туча бриллиантовых капель, и скомандовал восторженно следящей за ним детворе:
— Купаться!
Дети, визжа и крича свое пронзительное детское «Ура!», бросились в воду и подняли столько брызг, что радуги засияли над их головами. Радость переполняла их и тоже была, как вода.
Не было в этот миг боле счастливых людей на свете, и сами они не догадывались, что никогда больше во всей жизни не испытают такого полного счастья, даже если в дальнейшем набьются их карманы деньгами, или они заберутся на самые высокие трибуны и увидят под ногами у себя тьмы народу, все равно, нечему будет сравниться с этим общим счастьем в воде.
— На берег! Быстро на берег! — скомандовал вожатый, — Простуд мне еще не хватало!
Дети нехотя потянулись к берегу, продолжая брызгаться, шагать по дну на руках, шлепая при этом ногами и вновь поворачивать вспять. Не видно было конца ликованию, баловству и всяческим уверткам, лишь бы подольше оставаться в этой божественно прохладной среде.
Взрослые не так любят и ценят воду, как дети, поскольку забыли ее значение и смысл, утраченный с момента появления на свет. Дети же больше доверяют своей интуиции и тяге, как неукоснительному знанию, потому что не совсем еще забыли то, что было с ними до рождения.
Паша, при помощи пендалей и шлепков, ускорил процесс, и вскоре ребятня построилась вдоль воды, прыгая на одной ножке и тряся склоненными головами, для вытряхивания влаги из ушей. Вожатый обвел строй веселым взглядом, затем вдруг посерьезнел и тревожно воскликнул:
— Кузюткина где? Утонула что ли?
— Да не было ее, — подал голос Степка, шмыгая носом и пытаясь выжать свои трусы, их не снимая, но накручивая с боков тугие узлы.
— Она, Пал Палыч, на пионерском задании. Вы не тревожьтесь, — наперебой затараторили более авторитетные пионерки.
— Да вы спятили! Какое задание?! Я здесь задания раздаю! — возмущенно прокричал Паша. Затем он разбил весь отряд на тройки, назначил старших и принялся давать каждому конкретные задания на поиски пропавшей Кузюткиной. При этом он дал себе страшную клятву: впредь всегда разбивать детей на такие тройки до купания, а не после.
…
Кузюткина, оказавшись в плену, не собиралась сдаваться. Тем более на глазах возлюбленной своего возлюбленного. Не тому их учил в отряде Пал Палыч. Не только он, все кинофильмы, и книги, и радио учили быть готовой к борьбе и бороться всю жизнь до конца, проявляя упорство и стойкость в достижении цели. Казалось, что случай отличиться или совершить подвиг представится не скоро.
Но вот случай как раз представился, так надо не ударить в грязь лицом! Действовать надо! Девочка оглянулась вокруг и конечно нашла то, что искала, а именно торчавший из фундамента каменный угол. Пионерка подползла к нему и принялась тереть об этот угол свои веревочные путы. Дело оказалось не простым. Приходилось сидеть на корточках, совершая однообразные движения всей фигурой, чтобы возникало трение. Ноги моментально затекали. Эффект от действия трением оказался крайне малым.
Кузюткина вскоре уморилась, хотя Соня и подбадривала ее, как могла. Девочка решила выглянуть разок в окошко. Поправив под ним ногами кучу хлама, она взобралась на нее и тут же поняла, что сделала это, как нельзя кстати.
Именно в этот момент Раиса, воровато озираясь, вышла в сад, неся в одной руке железный ящик, в другой — увесистую штыковую лопату. Ящик был явно тяжелее, и женщина вынуждена была изогнуться дугой и двигаться короткими перебежками.