Оглушённые, мы стояли в молчании перед упокоившимся на ворохе переломанных зелёных ветвей бывшим деревом. Потом Свен взял Бетти и пошёл к бывшей вершине, чтобы оттуда начать распиливать на подходящие части огромное бревно.
До самого вечера из леса слышался голос Бетти, и тянулись туда за дровами горожане из всех районов. Наконец, на закате Бетти смолкла, и вскоре уставший и густо засыпанный опилками Свен откинул полог и ввалился в зал Магистрата.
- Ну что, всё распилил? - поинтересовалась у Свена комендант.
- Меньше половины, - ответил Свен.
- Ничего себе! Какое же оно, всё-таки, огромное, - всплеснул руками Барсук. - Свен, ты садись, пожалуйста, поешь.
- Сейчас, только помоюсь сначала.
В этот момент полог снова откинулся, и в зал вошла Эни. Её брови были напряжённо нахмурены, губы вытянулись в тонкую линию, словно она мучилась сильной головной болью.
- Эни, что случилось? - спросила Анна.
- Я не могу найти Слая, - ответила Эни. - Не видела его с тех пор, как плот приплыл. Он со мной дошёл до района, а потом куда-то делся. И пока мы шли, он ни одного вопроса не задал. Я даже удивилась, спросила, неужели у него вопросы кончились? А он ответил, что чем больше он вопросов задаёт, тем меньше понимает. И ещё он сказал, что сначала думал, что это с городом что-то не так, потом - что с ним самим. А теперь он осознал, что и с ним, и с городом всё в порядке, просто по-разному в порядке. Я попросила его объяснить, что он имеет в виду, но он ничего больше не сказал. А к вечеру ещё и Мертвец пропал.
- У Слая, наверное, впечатлений море, он и решил с ними разобраться где-нибудь в тишине, - Барсук стал успокаивать Эни. - А Мертвец всегда куда-нибудь девается. Но мы сейчас пойдём, поищем их. Свен, Полли, Георг, пойдём ведь? А ты посиди здесь, отдохни немного. Анна тебе чая нальёт, да? А мы их мигом найдём.
Эни покорно кивнула и села рядом с комендантом. Я поднялся со скамьи и пошёл следом за остальными, на секунду остановившись около полочки с ключами и зеркала. Моя рука сама собой потянулась к носу, но мне вспомнился Чарли с его расспросами, и я, отдёрнув руку, вышел из зала.
Мы с Барсуком и Малышом двинулись в сторону Речного, а Георг, Свен и Бетти направились к Заповедному. На набережной уже горели оранжевые фонарики, прогуливавшаяся парочка ребят из Речного сказали, что не видели ни Слая, ни Мертвеца. Мы шли дальше, иногда сворачивая с Главной улицы и расспрашивая горожан, но никто не мог ничего сказать нам по делу. Улица тонула в сумерках, мы светили по сторонам налобными фонариками, Барсук время от времени звал: «Слай! Мертвец!», но никто не отзывался. Наконец, в Южном районе нам сказали, что совсем недавно, вроде бы, видели Мертвеца, он шёл к воротам. Мы ускорили шаг.
- И чего его на ночь глядя потянуло на выселки? - бормотал Барсук и снова выкрикивал: - Мертвец! Слай!
Закрытые ворота уже проступали впереди сквозь сгущавшуюся темноту, когда мы услышали жуткий свистящий скрежет, словно из какого-то механизма под давлением вырывался воздух. Ничего живого, человеческого не было в этом звуке, но Барсук воскликнул «Это Мертвец!» и побежал вперёд. Я с Малышом в руке побежал за ним. Звук оборвался, но мы уже были за воротами, и наши фонари высветили дёргающееся пятно на обочине дороги. Барсук подбежал к бьющемуся в припадке Мертвецу и встал на колени у его головы.
Я склонился над Мертвецом. Тот хрипел и пытался что-то выговорить сквозь зубы, не в силах разжать их.
- Чарли... - смог, наконец, выдавить Мертвец, - там... Слай...
- Полли, беги дальше, я посижу с Мертвецом, - задыхаясь, проговорил Барсук.
- Поздно... - прохрипел Мертвец и забился сильнее.
Я выпрямился, перехватил поудобнее Малыша и быстрым шагом пошёл по дороге, светя фонариком по сторонам и выкрикивая: «Слай! Слай, ты где?». Через несколько десятков шагов дорога повернула. Я остановился за поворотом и посветил по сторонам. Что-то смутное, белое метнулось от луча моего фонарика в кустах справа от дороги.
- Кто здесь? - крикнул я, сжимая рукоятку Малыша. - Слай, это ты?
Не услышав ответа, я сошёл с дороги и стал пробираться сквозь кусты. Ветки и листья, оказываясь прямо перед фонарём, отбрасывали огромные, быстрые тени. Сделав несколько шагов, я оказался на маленькой полянке. Луч фонаря снова выхватил белую фигуру, ринувшуюся в сторону, я кинулся за ней. Что-то сильно ударило меня в плечо, я потерял равновесие и выпустил Малыша. Присев на корточки, я попытался нашарить рукоятку, и в сразу же получил удар в затылок. Фонарик слетел с моей головы и погас, я стоял в темноте на четвереньках. С трудом выпрямившись и немного пошатываясь, я развернулся. В темноте я различил быстрое белое движение на периферии зрения. Я поднял плечо и согнул в локте руку, и следующий удар пришёлся уже в защиту. Мой ответный удар попал в пустоту. Я крутанулся на месте и, снова разглядев белую фигуру, отскочил назад, стараясь не выпустить её из поля зрения. Это мне почти удалось, но фигура начала таять в темноте, и я бросился вперёд. Белое пятно рванулось вниз и в сторону. Я попытался успеть развернуться, удар пришёлся мне в колено, сбоку. Я услышал откуда-то изнутри себя хлопок, и нога перестала меня держать. Рухнув на землю, я почувствовал нестерпимую боль в колене и закричал. Я перевернулся на спину, хотя каждое движение делало боль ещё сильнее, приподнял голову и стал лихорадочно озираться, и в этот момент я услышал треск ломающихся досок, рёв двигателя и визг шин на повороте. Ещё через мгновение яркий свет, пробившийся сквозь кусты, залил поляну.