— Тут тебя люди дожидаются.
— Что за люди?
— Местные какие–то мужики. Говорят, что…
— А, крестьяне… — Лэйкил сразу потерял интерес к разговору. Махнул рукой — мол, выкинь из головы эту ерунду. И пошел обедать.
Ближе к ужину стало ясно, что мужички так и будут толпиться у ворот, пока их не впустят и не выслушают. Впрочем, и вспомнил–то граф о них только потому, что Лайла, выходя на балкон с доской для серфинга, сунула голову обратно в комнату и заявила:
— А они все стоят, — и шмыгнула снова на балкон.
Лэйкил вздохнул.
— Тинуэт, — позвал он.
— Да, Лорд Лэйкил, — раздался со всех сторон бесстрастный голос.
— Организуй нам привратника.
Воздух посреди гостиной задрожал, сгустился и приобрел очертания человекоподобной фигуры. Фигура была облачена в доспехи, оставлявшие, впрочем, открытой голову, и вооружена мечом и кнутом. Гладкая физиономия, уложенные на пробор волосы. Появившееся существо вполне могло бы сойти за человека, если бы только тело, вместе с доспехами и оружием, не было прозрачным настолько, что через него, хотя и смутно, можно было увидеть противоположную стену.
Дэвид не удивился. Он уже видел несколько раз таких существ и знал, что это такое. Это были незримые стражи Тинуэта, пребывавшие в «упакованном» состоянии в гэемоне замка до тех пор, пока не возникала необходимость в их услугах. Как, например, сейчас.
— Там, за воротами, толпятся какие–то люди, — сказал демону Лэйкил, — встреть и проводи их сюда. И проследи, чтобы все они вытерли ноги.
Демон поклонился и растаял в воздухе.
Через пару минут, ведомые прозрачной фигурой, в гостиную пробрались крестьяне. Они сгрудились у дверей, озираясь по сторонам, мяли в руках шапки и бестолково выталкивали вперед то одного, то другого ходока.
Лэйкил, попивая вино, разглядывал их, впрочем, без особого интереса.
Прошла, наверное, минута. Крестьяне жались и молчали.
— Ну, — сказал, наконец, граф. — Чего надо?
— Это… — Один из мужичков от волнения надел шапку, но тут же, густо покраснев, судорожно стянул ее обратно. — Господин граф… ваша светлость, значит… Извините, значит, что побеспокоили мы вас…
— Короче.
— Беда у нас, — хрипло сказал другой мужичок.
— Да–а? — протянул Лэйкил. — Беда… Ну беда. А мне–то что за дело?
— Так это… — взволнованно заговорил первый. — Необычная это беда, ваша светлость. Это такая беда, — он развел руки, показывая, какая огромная это беда, — что уж без вас мы и не знаем, как быть–то.
— По колдовской это части, — доверительно сообщил второй.
Лэйкил поставил бокал на стол и сцепил руки на пряжке пояса.
— Друзья мои, — сказал он негромко, — кажется, вы принимаете меня за кого–то другого. Я что, знахарь? Деревенский ведун? Или, может быть, вы считаете меня наемным магом, зарабатывающим себе на кусок хлеба снятием порчи и заключением договоров с водяными?.. А?
Крестьяне беспокойно зашевелились. Самые смелые попытались было что–то сказать, но Лэйкил поднял руку, показывая, что еще не закончил.
— Как и мой дядя, — молвил он, — каждый год я исправно оплачиваю содержание наемного чародея, который живет у вас и занимается всей этой ерундой. Почему вы не обратились к нему? Или вы хотите сказать, что этот прохвост сбежал с моим золотом?
— Не сбежал он, — тихо сказал второй мужичок. — Спепелили его, ваша светлость.
— Чего–чего? — Голос Лэйкила уже не был таким безразличным. — Кто осмелился сжечь чародея, которого я нанял?
— Дракон.
Повисло недолгое молчание. Сказав самое главное, крестьяне притихли.
— Дракон? — недоверчиво спросил Лэйкил. — Дикий, что ли?
— Дикий, дикий… — Крестьяне дружно закивали. Первый мужичок переложил шапку из левой руки в правую. — Дикий! Дичайший. Зверь!
— Дракон… — задумчиво повторил граф. Кажется, это известие не столько обеспокоило его, сколько удивило. — Откуда же у нас дикий дракон–то взялся?..
— Уж и не знаем, господин граф, — развел руками первый мужичок. — Завелся, стало быть, окаянный.
— Где завелся?.. Да не мямлите, толком говорите. Где завелся, кто видел?
— Бодим его видел… — враз заговорили мужички и вытолкнули вперед третьего персонажа. — Бодим, расскажи графу, как ты дракона видел.
Судя по всему, Бодим был в деревне пастухом.
— Это… ик… Пасли мы с Миткой коз на дальнем пастбище… — Бодим вдруг выпучил глаза и заголосил: — Тут он как прилетит, да как нападет!.. Мы — бежать!.. Козу слопал, гад. И нас чуть было с Миткой… этого… с козой–то вместе…